О смирении и унижении в «Толковании на Псалом 118» святого Амвросия

Псалом 118 (119 согласно иудейской нумерации) по своим размерам и по кажущемуся на первый взгляд отсутствию оригинальности производит впечатление созданного специально для того, чтобы воспрепятствовать его подробному толкованию. Действительно, речь идёт о самом большом среди псалмов, и на менее внимательный взгляд он может показаться размытым монотонным повторением единственной темы Закона Божия.

Иного мнения были писатели и Отцы Церкви, которые, начиная с Оригена, углубленно изучали этот псалом: Евсевий Кесарийский, Дидим Александрийский, Иларий из Пуатье и Амвросий Медиоланский.

Именно Амвросий был первым, кто посвятил ему отдельный комментарий в двадцати двух больших разделах: «Толкование на Псалом 118». Это самый обширный дошедший до нас труд епископа Миланского, и, естественно, он привлёк внимание многих ученых. Так, за последние полвека это толкование было переведено на итальянский язык в полном издании произведений Амвросия (Luigi Franco Pizzolato); было сделано его сравнение с толкованием Оригена (Hans Jörg Auf der Maur) и с толкованиями на Песнь песней Ипполита (Pietro Meloni, Iginio Passerini). Кроме того, было также выявлено, что эта работа у Амвросия обозначила переход от этико-философской духовности Филона к духовности Оригена, сосредоточенной на Христе (Joseph Visonà). Был изучен медицинский язык этого произведения (Raffaele Passarella), была доказана тесная близость между изложенным в нём учением Амвросия и богословием апостола Павла (Allan Fitzgerald). Было проведено углублённое исследование значения самого Давида, автора псалма, в тройном измерении, - христологическом, анти-еретическом и эсхатологическом (Dragon Tukara). Была также исследована богатая христология Амвросия, которая здесь развита как руководство для всей церковной общины, идущей к встрече с Христом (Giorgio Maschio).

Не хватало ответа на фундаментальный вопрос: для кого святитель Амвросий написал это Толкование? С какой целью? Тщательные исследования по этой теме предложены в книге Давида Вопрада, священника епархии Градец Кралове в Чехии, преподавателя католического богословского факультета при университете Карла IV в Праге.

Труд, озаглавленный «Мистагогия Толкования святого Амвросия на Псалом 118» - это результат докторской диссертации, которую о. Вопрада защитил в римском Августинианском институте патристики четыре года назад. Работа была опубликована в текущем году, под номером 146 в серии «Studia ephemeridis Augustinianum» (а предыдущая сокращенная версия на чешском языке была опубликована в 2015 году).

Прежде чем приступить конкретно к теме, необходимо рассмотреть, как следует читать святого Амвросия: каждый писатель требует, чтобы читатели входили в его особый мир. В отношении епископа Миланского эта задача весьма сложна; его труды, язык и способ аргументации могут быть истолкованы неверно. Отрывок из книги чешского исследователя о том, как Амвросий выстраивает свое толкование, может нам помочь. Святой Амвросий, говорит о. Вопрада, «показывает, что в своих библейских комментариях он является homo ludens, человеком азартным, который отказывается от строго рациональной экзегетики и предпочитает поражать сердца своих слушателей и читателей фейерверком Божественного Слова, метко связанного поэтической ассоциацией ключевых терминов. Эта толковательная игра позволяет слушателю войти в авторскую логику образов, подключить воображение и дать увлечь себя чарующей мелодией библейских цитат. Кажущаяся игривость образов является, к тому же, ‘самым настоящим катехизическим наставлением, усиленным эхом Божьего Слова, которое заставляет звенеть во всю широту своих соответствий’ (Jacques Fontaine); это - проявление глубокого духовного опыта автора, который пытается выразить себя на самых разных уровнях».

Итак, чтобы понять святителя Амвросия, нужно вступить в эту «серьёзную игру»: сложную, не импровизированную, являющуюся результатом чтения и слушания и, мы бы даже сказали, смирения. Говорить и объяснять себя, «навязывать себя» таким, как он есть, должен Амвросий; исследователь следует за ним, понимает его, уподобляется ему, облегчает восприятие сюжета и изложенной мысли.

С такой позиции о. Вопрада отвечает на вопрос, прозвучавший в начале, который мы можем ещё сформулировать следующим образом: является ли Толкование к Псалму 118 средством, помогающим лучше подготовиться к Таинству Крещения? Иными словами, используется ли здесь мистагогический метод, обычно принятый в катехизических наставлениях для катехуменов? Амвросий оставил два катехизических наставления мистагогического характера: «О Таинствах» и «О тайнах». Имеет ли подобную цель и его «Толкование на Псалом 118?»

Две причины побуждают нас ответить на этот вопрос утвердительно: с одной стороны, это изъяснение адресовано крещёным и, следовательно, имеет целью их дальнейшее становление на пути христианской зрелости; с другой стороны, этот комментарий представляется нам как эффективная мистагогия, если, вслед за о. Вопрада, мы понимаем её не только как катехизическое описание обрядов посвящения, но и как гораздо более широкий путь, постоянную педагогику для крещёных. С помощью мистагогической проповеди епископ Медиоланский иллюстрирует неофитам полученные Таинства, перемежая объяснение с толкованием Библии, и в то же время вводит верующих в тайну Бога, прославляемого в литургии и присутствующего в истории человечества, - то есть, в тайну желания Бога спасти человека и вернуть его к Себе. Мистагогическая проповедь епископа Амвросия в «Толковании на Псалом 118» имеет целью помочь верующим в постоянном поиске своего единения со Христом в их повседневной жизни, пока они не достигнут совершенства и окончательного торжества брака Христа-Жениха с Церковью-Невестой.

Приведённое здесь объяснение является ещё одним свидетельством глубины мысли святого Амвросия: в отличие от мистагогических наставлений других Отцов четвёртого века, мистагогия, как её понимал епископ Медиоланский, выступает в поддержку педагогического пути христианина, помогая ему развиваться в христианском аскетизме на пути к полному пониманию Христовой тайны. Это путь духовности, укоренённый в Писании и в Таинствах, в жизни и тайне Церкви, ко всё более совершенному союзу со Христом в повседневной конкретности поисков Божьей воли.

Мысль медиоланского Отца Церкви связана с дисциплиной сокровенных тайн (disciplina arcani), которая традиционно понимается как обязательство для некрещёных хранить молчание обо всём, что касается Таинств посвящения. У Амвросия это значение углубляется.

Тайна - это то, что мы только что описали, давая определение термину «мистагогия»: сокровенная тайна - это Христос, присутствующий в жизни христианина и в его внутренней жизни. Тайной является и сам христианин, который несёт Христа, соединившегося с Церковью глубочайшей связью. Неверующий не может этого понять: он возмутился бы против того, кто открыл бы ему эти тайны, как свинья перед бисером, по словам Иисуса (Матфей, 7, 6); и поэтому в «Толковании на Псалом 118» Амвросий широко использует эту особую disciplina arcani.

Это подводит нас к главному содержанию, которое точно описывает духовный путь, ведущий к бытию «со Христом и во Христе».

В нём выделяется размышление о смирении, которое, вместе с верой, составляет основу добродетели крещёного. Добродетель смирения отсылает к смиренной природе всего дела спасения Бога, раскрытого в кенотическом характере миссии Христа, Который, как это ни парадоксально, именно таким образом проявляет Свою Божественную силу. Смирение не только позволяет принимать жизненные невзгоды, но в первую очередь является условием для того, чтобы христианин, подобно смиренному Христу в его сердце, мог подражать Господу: грешник может следовать за Богом лишь благодаря своему смирению, а не своей силе.

Святитель Амвросий очень высоко ценит унижение, которому могут оказаться подверженными Церковь или отдельный христианин: «Так как Христос смирил Себя, вместо того, чтобы полагаться на Свою Божественную силу, каждый христианин должен быть счастлив не только своему унижению, но даже унижению до конца. Блажен тот, кто хвалится унижением, а не силой!» («Толкование на Псалом 118», XIV, 19). Амвросию удалось выразить это учение с помощью краткого, но ёмкого изречения, которое он часто повторял: «Право на власть вводит в заблуждение, унижение не обманывает»: унижение (смирение) является благом, поскольку его корни находятся во Христе. С желанием смирить себя, верный «восполняет недостаток в плоти своей скорбей Христовых» (Кол 1, 24).

Таким образом, смирение становится путём, который соединяет с Христом: «Смирение лежит в основе союза человека с Богом: через смирение человек продолжает свою аскезу с целью единения со Христом, в смирении он следует за Ним. Тот, кто отвергает себя, сгорает в пылком желании остаться единым со Христом».

Так, смирение и унижение Христа помогают нам понять смысл конкретных унижений - преследований в христианской жизни и в жизни Церкви: «Тяготы и гонения, которым подвергаются Церковь и христиане в любую эпоху, не являются признаком отсутствия Бога или Его неспособности действовать, но они, скорее, служат проявлением того, Кто есть Бог и что есть тайна Сына Божия, раскрываемая в спасительном деле Иисуса. <...>. Гонение <...> является также ситуацией, в которой Церковь соединяет себя с унижением Христа, Того, Кто также оказался среди врагов. <...> Так как гонения полезны для жизни тех, кто унижен, красота Церкви сияет прежде всего в гонениях (...). Гонения, таким образом, являются привилегированным моментом проявления истины в лоне Церкви, и того факта, что тайна Христа на самом деле действует в её жизни».

Вполне объяснимо, что о. Давид Вопрада, сын народа, недавно пережившего унижение гонений, особенно чувствителен к этому аспекту; и понятно, что великие античные авторы, среди которых святой Амвросий, в своей человечности и духовной глубине дают толкование даже самым тяжелым переживаниям жизни, помогая понять их смысл.

 

(Итальянский учёный монс. Чезаре Пазини, префект Ватиканской апостольской библиотеки)