«Обращает только то, что любишь». Как Папа Иоанн XXIII представлял себе отношения
между Церковью и художниками
«Чтобы обратить мир, конечно, нужно умножить число наших миссионеров. Но сначала
мы должны, со всем нашим смирением, переосмыслить, нашу религию. Я сказал это нарочно,
для того, чтобы дать понять, что в настоящее время, мне кажется, необходимо направить
к христианству все зарождающиеся и пока еще неопределенные силы: что христианство,
наконец, приняло без колебаний новые измерения (пространственные, временные, психологические)
мира вокруг нас. Обращает только то, что любишь. Если христианин не находится в полной
гармонии с зарождающимся миром, если не чувствует в себе чаяний и тревог современного
мира, если он не дает расти в себе человечности, ему никогда не удастся осуществить
освобождающий синтез между землей и небом, из которого может возникнуть последняя
часть универсального Христа. Но будет продолжать обманывать и осуждать без разбора
почти каждую новость, не различая между грязью и злом, священные усилия рождения.
Погрузиться, чтобы появиться и подняться. Участвовать, чтобы возвыситься. Таков закон
Воплощения». Так писал Пьер Тейяр де Шарден в 1936 году.
Этот голос не остался
неуслышанным. Он пробудил умы, оживил интеллектуальную, религиозную, социальную деятельность.
Двадцать
три года спустя после этого страстного призыва лаконичное слово и убедительный пример
Иоанна XXIII, Епископа Рима, сподвигли всех мыслить шире и смотреть выше и дальше;
не бояться ничего и никого и никогда не впадать в пессимизм. 11 октября 1962 года,
открывая Второй Ватиканский Собор, “человек, посланный Богом” имел мужество провозгласить:
«Tantum aurora est. Мы находимся лишь в начале евангелизации и цивилизации,
которая берет от Христа свое имя и жизненные силы».
За четыре месяца до этого,
23 июня (еще одна юбилейная дата!) он принял в Ватикане участников XXII конгресса
международной Конфедерации союзов литераторов и композиторов. Говоря с ними, Папа
подтвердил интерес Святейшего Престола ко всем проявлениям искусства и культуры, подчеркнув,
что поэтическому, литературному и музыкальному творчеству принадлежит важная роль
в возвышении человеческого сердца к возвышенным сферам, что оно дает возможность оценить
духовные богатства, которые движут каждым народом, чтобы выразить послание, которое,
превыше всех барьеров, является весьма полезным и действенным для объединения народов
между собой. Писатель и бесстрашный антифашист Марио Винчегуэрра обратился к Папе
с горячими и проникновенными словами в тот исключительный и исторический день: «Святейший
Отец, мне, скромному писателю, выпала высочайшая честь представить Вашему Святейшеству
выдающихся деятелей мира литературы, театра, музыки из Европы и других континентов.
Среди них есть и такие прославленные и знаменитые, как Золтан Кодай и Ильдебрандо
Пиццетти. Я надеюсь, что выражаю чувства всех присутствующих в этот торжественный
момент, который войдет в историю. Лично от себя – и, возможно, с некоторой дерзостью,
– я хотел бы выразить, в качестве синтеза, идею, изложенную в первом послании Петра:
«Будьте как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы
Божии» (1 Петр, 2, 16).
В своей тщательно подготовленной и гениальной
речи Иоанн XXIII почтил Пап-предшественников, отличавшихся делами милосердия и покровительством
деятелей искусства. Движимый неукротимым апостольским рвением, Папа Иоанн XXIII
стал первым в череде своих преемников, хранителей и поручителей depositum fidei,
открыв новую страницу в отношениях между верой и искусством.
«Язык поэта, писателя,
музыканта обладает совершенно особым воздействием, обладая способностью обнажать скрытые
тайны человеческой души, выражать ее чаяния, смягчать страдания, – сказал Папа. –
Он может направлять сердца к более возвышенным целям, исправлять ошибки, очищать страсти,
замедляя их бег к пропасти, и может возвышать устремления к истинному благу (...).
Главным в вашей профессии является не приобретение материальных богатств. То, что
вас интересует – и в этом честь вашего призвания – заключается в том, чтобы должным
образом выражать духовную жажду, которой движим каждый народ.
Именно через
голос своих поэтов и художников народ, – даже раньше, чем достигнет экономического
развития, как в случае многих новых стран, рождающихся в наши дни к международной
жизни, – может открыть миру обаяние и тайну своей духовной плодовитости. Голос поэта
и художника наставляет, учит, утешает: он является источником самой чистой и возвышенной
радости. Послание, которое он несет, проходит поверх искусственных границ, разделяющих
людей друг от друга».
«Во времена печали и унижения, жестокой братоубийственной
войны, случилось так, что голос поэта и музыкальной гармонии вели людей к размышлению
и подсказывали им более мирные решения, – сказал далее Иоанн XXIII. – Ваше послание
адресовано, пожалуй, не только современникам, но и будущим поколениям. Говоря так,
я думаю о бесчисленных рядах тех, кто предшествовал вам в этой благородной карьере.
Может быть, в своей жизни они сталкивались с невыразимыми испытаниями, но их голоса
продолжают звучать, продолжая утешать и дарить радость не один век. В Евангелии говорится:
“Один сеет, а другой жнет” (Иоанн, 4, 37). Вы являетесь сеятелями. Другие будут
собирать после вас, и среди них, возможно, есть и те, кто рождается на ваших глазах.
Какая радость для меня и для каждого неравнодушного человека, понимать, что нынешняя
молодежь ощущает над собой живительное дыхание, которое рождает в ней глубокую жажду
духовных благ! Продолжайте свой прекрасный труд с щедрым сердцем, и смотрите в будущее
с безмятежным упованием. Это поможет привлечь внимание к вашему посланию и направить
народы к мыслям о мире» (Discorsi, messaggi, colloqui del Santo Padre Giovanni
XXIII, Città del Vaticano, Tipografia Poliglotta Vaticana, 1960-1967, IV, pp.
397–400).
Согласен, цитата немного пространная. Но, размышляя над ней, я как
будто напился из деревенского родника и положил каравай домашнего хлеба на склеп художника
Алиджи Сассу, который он, «социалист без партии, христианин без Церкви», жаждал держать
в своих руках.
Он – по-своему – тоже был певцом экуменических Соборов Тренто
и Второго Ватиканского. В молодые годы он был резким и полемичным. Во время работы
Второго Ватиканского Собора он вернулся к теме, над которой работал во время войны,
обновив ее в новой атмосфере, установленной Иоанном XXIII.
Дадим слово превосходному
эссеисту: «Если полотно под названием ‘Собор епископов’ (1959) все еще проникнут полемичным
духом по отношению к церковной иерархии, это отношение постепенно смягчается по мере
работы Собора, вплоть до полного исчезновения в умиротворенной картине ‘Собор’, датированной
1963 годом. Парабола Алиджи Сассу в его отношениях с Церковью Рима вполне соответствовала
значительной части итальянской культуры, католической и светской, которая переживала
этот период с большими надеждами на обновление. Путь “обращения” Сассу достиг кульминации
в достойном внимания произведении современной хроники: в памятной фреске, посвященной
Второму Ватиканскому Собору, украсившей часовню церкви Святого Андрея в Пескаре. Эту
работу ему заказали отцы-Облаты Непорочной Марии. На обширном пространстве стены он
хотел изобразить наиболее известных кардиналов, прибывших в Рим на Собор, среди которых
африканец Лореан Ругамбва (1912–1997), который в ноябре 1964 года присутствовал на
торжественном открытии произведения» (Роберто Банкери, Corriere del Trentino, 21 июня
2012).
С именем этого кардинала из Танзании, мой дорогой друг, я ставлю точку.
Я откладываю ручку в родном доме Иоанна XXIII в Камаитино, и отправляюсь паломником
в Кьети и Пескару, в Торнареккьо и в Фара Сан-Мартино; я иду с душой, полной волнения,
созерцая красоту и добро, которые Абруццо дарит всем, кто там бывал; я иду спеть Te
Deum и Magnificat, чтобы восхвалить самое заманчивое пожелание Второго Ватиканского
Собора, вставленное в энциклику Pacem in terris (166): «Тех, кто предлагают свой
вклад в восстановление отношений общественной жизни, не так уж много. Им – наша отеческая
признательность и настоятельный призыв быть упорными в своем труде. Мы утешаемся надеждой,
что их число увеличится, особенно среди верующих. Это требование долга, требование
любви. Каждый верующий в нашем мире должно быть искрой света, сгустком любви, живительной
закваской в массе: и чем больше он становится таким, тем больше, внутри себя, он живет
в общении с Богом». При использовании материалов ссылка на русскую службу
Радио Ватикана обязательна.