Страдание: абсурдная неизбежность, наказание или Божественный замысел?

Вне христианской веры вопрос зла, то есть страдания во всем разнообразии его проявлений, остается неразрешимой загадкой. А если его приписывать анонимной злой воле или судьбе, жестоко и неизбежно диктующей свои правила миру, то загадка становится мрачной тайной, оставляя человека на произвол безжалостной извращенной силе, которая обрушивается на него независмо от того, виноват он или нет. Именно на основе этого опыта несправедливости и фатальности человеческой боли родились, среди прочих, литературные шедевры, в числе которых греческие трагедии, -- которые истолковали человеческие стенания, труд, молчание, драматические условия, в каких живет человек.
Разум не в состоянии найти ответ, который бы полностью объяснял и оправдывал страдания. В любом случае, человеческих возможностей не хватает, чтобы найти длительное и по-настоящему действенное средство против всякой боли. Особенно когда свою окончательную и необратимую печать ставит смерть – «роковой покой», как выразился итальянский поэт Уго Фосколо.
Для человека, не имеющего веры, любой разговор о страданиях и муках, терзающих все человечество и каждого человека по отдельности, не только оказывается трудным и покрытым мраком; прежде всего, такой разговор ни к чему не приводит, не предлагает никаких убедительных решений. Ответ неверующего человека на страдание бессилен усмирить тревогу, убедить и вселить надежду.
Человек же верующий, говоря о страдании, должен осознавать свои слова, чтобы не превратиться – как сказал бы Иов – в пустослова, который отвечает «знанием пустым», «оправдывается словами бесполезными и речью, не имеющей никакой силы», лишь усугубляя муки и подавленность другого. Христианское присутствие прежде всего является молчаливым выслушиванием, полным деликатности и тактичности. Такое присутствие становится внимательной и упреждающей помощью, приносящей конкретное облегчение.
С другой стороны, провозглашение Евангелия и стяжание благодати не искореняют из мира страдание. Оно по-прежнему здесь, со всей своей «несправедливостью» и тоской. Но, тем не менее, библейское Откровение отвечает на вопрос о просхождении страданий. Страдание входит в мир по причине первородного греха. Об этом пишет святой апостол Павел в Послании к Римлянам: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили». Смерть стала печатью греха и является реальным символом и исполнением всех зол и всех страданий.
Так что Бог, неизмеримо милосердный, не сотворял зла. Не возникло оно и от некоего злого начала, подобного всевластному и злобному божеству, рассеявшему зло по всему миру. Нет, причина зла, согласно католическому вероучению, -- в непослушании Адама.
И раз уж мы завели речь об истинах нашей веры, необходимо напомнить и о том, что вера содержит также истины, не поддающиеся определению. Кроме того, истина веры не может и не должна быть оттенена различными типами чувствительности или приемлемости той или иной истины для людей. Истина веры провозглашается четко и твердо даже в том случае, когда она может вызвать отвержение и негативную реакцию. Это относится и к первородному греху: несомненно, различные его богословские интерпретации открыты свободной дискуссии, толкования и выражения могут быть разными. Но при одном условии: провозглашать верующие могут только то учение, которое проистекает из нашей веры.
Сегодня почти что модой стало цитировать увещание из Первого Послания Св. апостола Петра: «Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением». Если понимать слова «отчет в нашем уповании» как призыв к изложению мотивировок христианской веры, то ясно, что эти мотивировки напрямую связаны со Словом Божиим. Такой «отчет в нашем уповании», конечно, несовместим с бесцеремонностью или презрительностью к неверующим. Но это не значит, что его надо давать с боязнью или смущением. Ответ христианина должен быть уважительным и позитивным, но он не должен скрывать, что для тех, кто умирает в упорном отвержении Бога, существует вечное осуждение.
Возвращаясь после этого краткого отступления к нашей теме, обратимся к Катехизису Католической Церкви. В нем о первородном грехе говорится, что он нами «получен», а не совершен, что все мы рождаемся, пораженные этим грехом, а не лично его совершаем. Он не носит характера личной вины. «Однако передача первородного греха - тайна, которую мы не можем понять до конца», утверждается в параграфе 404 Катехизиса. Вследствие первородного греха человеческая природа «повреждена в своих природных силах, подвержена невежеству, страданию и власти смерти и склонна ко греху (эта склонность ко злу называется "похотью"». Эта истина вероучения отражает мысль святого апостола Павла, о которой мы говорили выше. Исходя из сказанного, можно ли утверждать, что страдание является «наказанием» за первородный грех? И что вообще может означать фраза «Бог наказывает», ведь, говоря о Боге, мы используем язык аналогии, то есть максимально приближаем его к человеческому опыту. Какой смысл может иметь «наказание» потомков Адама за грех, которого все равно нельзя избежать, который был получен, а не совершен лично? Правильно ли утверждать, что тот или иной народ поражен каким-либо бедствием из-за первородного греха, то есть по причине, не имеющей отношение к личной вине? Ведь если вина – Адама, то наказано должно быть все человечество, а не только определенный народ.
Истина заключается в другом: человеческий род никогда не лишен благодати искупления. Человечество никогда не находилось в условиях «наказания» за первородный грех, то есть в состоянии неискупленного падения. По замыслу Бога человек, сотворенный по милосердию, непостижимым для нас образом был задуман для вечности как «вольноотпущенник Христов», по выражению святого Амвросия. Святой Петр в своем Первом послании говорит о «драгоценной крови Христовой», об агнце без порока, «предназначенном еще прежде создания мира». Человечество никогда не существовало само по себе, вне Христа-Искупителя, вне благодати Его жертвы и Его прощения. Любое страдание является в замысле Бога приобщением к страданиям Господа, принесенного в жертву Праведника. Будь то страдание, пришедшее в мир как следствие первородного греха или страдание, вызванное собственными раскаянными грехами, или страдание без вины – вспомним Авеля, провозвестника невинной жертвы Голгофы. Манцони в конце своего романа «Обрученные» пишет: « Когда приходят бедствия, по вине ли, без вины, упование на Бога их облегчает и делает их полезными для лучшей жизни». А один из героев романа – брат Кристофоро – говорит дону Родриго, умирающему от чумы в лазарете: «Может быть, это наказание, а может – милосердие». Можно было бы сказать: наказание, которое преобразилось в милосердие.
Человеческая боль всегда неразрывно связана с болью Распятого Христа. В каждом страдающем человеке отражается Христос. Так же, как всякая благодать спасения в любую эпоху была следом Христовой благодати. И неважно, осознает это сам человек или нет.
Страдание как чистое наказание, которое «возмещает» за вину, никогда не было и не может быть частью католического вероучения. Абсурдный фатализм и иррациональность человеческого страдания, как и идея о «возмещении», отражают языческое понимание Бога и Его чувств.
Иисус Христос радикальным образом противостоял менталитету, связывающему страдание и личную вину, поместив невзгоды в Божественный замысел. О слепорожденном Он говорит: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии».
Только страдание человека, осужденного на вечные муки, не может быть искуплено, и не потому, что Бог перестал любить его и получает удовольствие от мучений. На самом деле вечное наказание – не дело рук Бога, а отражение упорства человека во зле и противлении Богу.
Итак, только вера может пролить свет на тайну страданий. Без веры невозможно рассеять мрак и усмирить человеческую тревогу. Без веры невозможно понять, почему Бог пожелал сотворить мир, в который по вине человека вошло страдание. В то время как вера открывает нам, что еще до сотворения мира Сын Божий был предназначен для его искупления Своей невинной Кровью. Только вера дает нам уверенность, что «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас». В страданиях мы, по словам святого апостола Павла, восполняем недостаток в плоти нашей скорбей Христовых.
Вопрос о страдании остается неуловимым и удобным для двусмысленностей, если его не рассматривать в тайне замысла Бога. Кроме того, в разговоре о страдании со страдающим человеком необходима предельная тактичность. И если мы обращаемся к неверующему человеку, то самым убедительным словом утешения будет сострадание и деятельное милосердие.