Человек находит Господа, когда идет Его искать: размышления Карла Ранера на Богоявление

Предлагаем вашему вниманию размышления выдающегося католического богослова Карла Ранера на праздник Богоявления, опубликованные в сборнике «Литургический год» в 1953 году.
В последние дни мы пышно отпраздновали Рождество – мы сами или, во всяком случае, другие. Мы радовались, -- ах, не всегда легко быть в праздничном настроении, так что мы по крайней мере были спокойны и задумчивы, или даже слегка печальны. Но тем не менее все мы ощущали что-то менее обыденное и банальное, мы были немного возвышенны и более восприимчивы к вещам, которые превосходят повседневную прозаичность. Ведь в эти дни наше сердце стало сердцем ребенка, сердцем одного-единственного Младенца.
В конце празднеств в календаре значится праздник Богоявления. Это также Рождественский праздник, который в четвертом столетии христианской эры Западная Церковь переняла у Восточной. Он был помещен рядом с Рождеством, празднуемым 25 декабря.
Это – праздник явления, откровения Спасителя и Искупителя людей, причем не только Его народа, но и «всех народов», язычников, человечества в его целом. Он провозглашает, что нам явилась благосклонность и человечность нашего Бога и Спасителя Иисуса Христа. В это торжество нам явлено, что Бог здесь, с нами, пока еще тихо и скрыто, пока еще как утаенная весна, спокойная и уверенная в своей победе. Он еще как будто находится в маленьком семени, спрятанном под зимней почвой, но уже одержавшем победу над мраком и стужей. Этот праздник возвещает нам: «Бог здесь, Он сделался человеком, вошел в бедность и тесноту нашей жизни». Он стал одним из нас, и теперь больше не может быть никакого сомнения в том, каков исход драмы человечества, развернувшейся на исторической сцене. Он даровал нам убеждение – или благословенную веру, – что эта трагедия, кажущаяся абсурдной импровизацией, пропитанная кровью и слезами, на самом деле идет к божественной цели с тех пор, как сам Бог не просто наблюдает за ней как зритель, но участвует в ней и произносит решающие, бесповоротные реплики. Торжество явления Господа: в нем мы вечно празднуем Святую Ночь, самую ясную ночь посреди наших мрачных дней, ночь, принявшую маленький вечный свет, сияющий в нашей тьме.
И все же в этом «втором празднике Рождества» есть новая черта, которая была не так заметна в первом. Не только Бог пришел к нам, но в силу этого божественного жеста и люди приходят в движение, сами отправляются к Тому, Кто пришел к ним. Этот праздник, «великий праздник», как его назвали в Средние века, в Германии называют «праздником Трех Королей». И как бы скудно и антиисторично это ни выглядело с богословской точки зрения – ведь объект празднования не составляют ни Волхвы, пришедшие с Востока к Рождественским яслям, ни тем более короли, и вообще неизвестно, было ли их трое, -- все же выражение «Три короля» указывает на важный аспект прославляемой тайны: через множество заблуждений первые люди отправились на усердные поиски Младенца, их Спасителя, блуждая и странствуя. Таким образом, в этот день празднуется благословенное странствие человека в поисках Бога, в паломничестве всей жизни. Человека, который находит Господа потому, что идет Его искать.
На самом деле, когда мы читаем первые стихи второй главы Евангелия от Матфея, мы читаем нашу собственную историю, историю нашего вечного паломничества. В них повествуется о Волхвах, пришедших из далекого Вавилона. Они следуют звезде и, проложив путь через пустыню, счастливо достигают цели, настойчиво вопрошая среди равнодушной холодности и политических расчетов, пока не находят Младенца и не поклоняются Царю и Спасителю.
Мы замечаем нашу историю, или, скорее, она должна быть такой. Разве не все мы являемся странниками, путешественниками, людьми, не имеющими постоянного прибежища, даже в тех случаях, когда в действительности нам не нужно покидать родину? Как быстро бежит время, как быстро уходят дни, как верно то, что мы постоянно чем-то становимся и проходим мимо чего-то: мы начали с какого-то места и с какого-то момента, и вот мы уже в пути, мы всегда идем вперед и никогда не возвращаемся на прежнее место. Этот путь проходит через детство, через пылкую юность, через зрелость, через немногие праздники и многие будни, через высоты и уничижения, через чистоту и грех, через любовь и иллюзию: все дальше и дальше, без остановки, с Востока жизни на Запад смерти. И настолько непрерывно, настолько неисчерпаемо это движение, что часто мы его даже не замечаем, нам кажется, что мы стоим на месте, потому что в ногу в нами движется все, что нас окружает и из чего мы могли бы сделать вывод, что наша жизнь находится в движении.
Но куда ведет этот путь? Может быть, с тех пор как мы пришли в этот мир, мы были лишь включены в поток, который все движется и движется, а мы не знаем куда и вынуждены подчиниться, ограничиться тем, чтобы вести себя порядочно и тихо? И нам не дозволено спрашивать, куда на самом деле ведет этот поток? Или же мы на самом деле ищем в нашем путешествии какую-то цель, зная в глубине сердца, что существует некая цель, каким бы сложным и длинным ни был путь? А может быть, человек – это лишь точка в мире, где он обретает жгучее знание о своем ничтожестве? Наш дух воспламеняется лишь для того, чтобы со скорбью узнать, что, возникнув из мрака пустоты, мы снова попадем туда? Подобно звезде, которая зажигается на своей мрачной траектории в полной темноте на одно лишь мгновение, когда проходит через нашу атмосферу? Может быть, мы блуждаем, чтобы окончательно заблудиться? Может быть, сердцу и духу не следует заранее вопрошать о законе, регулирующем наш путь, чтобы не застыть в ужасе перед немым, отчаянным «нет» как единым ответом? Или вообще не нужно ставить таких вопросов? Но может ли сердце запретить нам?
Нет, мы прекрасно знаем: цель нашего странствия зовется Богом. Он живет в недостижимой дали. И дорога к этой цели может показаться слишком длинной и тяжкой. Непостижимо даже то, что сами мы имеем в виду, когда говорим «Бог»: фундамент всякой реальности, море, в которое впадают все странствующие ручейки нашей ностальгической тяги. Трансцендентность, безымянное «запределье», выходящее за рамки всего, что нам знакомо. Бескрайняя загадка, включающая в себя все остальные загадки и мешающая искать окончательную разгадку на земле, в сфере знакомого и доказуемого; безграничность и бесконечность -- и в то же время чистая простота, вбирающая в себя реальность, истину, свет, жизнь и любовь. Огромный поток всего творения через все времена, через всякое изменение и событие устремляется к Нему.
Итак, Волхвы отправились в путь. Их сердце устремляется к Богу, в то время как ноги направляются к Вифлеему. Они искали Его, а Он привел их туда, где они Его искали. Это они жаждут Спасителя в голоде и жажде правды, считая, что человек не должен пренебречь ни единым шагом, раз Бог делает тысячу шагов навстречу человеку. Они ищут Его, Который есть спасение, на небесах и в сердце, в безмолвии и рядом с людьми, даже среди евреев и в их Священном Писании. Они видят одинокую звезду, взошедшую на небе. А Он, в Своем благословенном снисхождении, делает так, что даже их астрология, какой бы безумной она ни была, помогла хотя бы на этот раз: ведь их сердце не знало ничего лучшего. И оно должно было затрепетать, когда теория, происходящая из загадочной вести об ожидании еврейского спасения и из их астрологии, теперь неожиданно стала на практике совершенно конкретным путешествием. Наверняка они даже боялись своего пламенного сердца, может быть, для них было бы гораздо удобнее не принимать всерьез столь ирреальную, непрактичную вещь. Но у них было сильное сердце и большая дерзость: они послушались и отправились в путь.
Но внезапно, как только они оставили за спиной родину, как только осмелились рискнуть, их сердце обрело легкость. Они идут дальше по извилистым тропам, но в глазах Божиих именно они являются дорогой, ведущей к Нему, потому что Его ищут с верностью. С трепетом и волнением они отдаляются от того, что для них близко и обычно, зная, что всем предстоит измениться в процессе странствия, вновь и вновь отправляться в путь на поиски Отечества, которое представляет собой нечто большее, нежели палатка для отдыха во время паломничества. Они знают, что жизнь означает преображение и становление, а совершенство требует все новых и новых перемен.
Итак, они идут. Дорога длинна, ноги устали, на сердце часто становится тяжко и сухо. Но сердце искателей Бога выстаивает, они сами не знают, откуда непрерывно берется их мужество и сила – ведь они исходят не от них самих, которых едва хватает, но все же хватает. Дух не устрашается. Они не смотрят свысока на людей, мимо которых проходят. Они идут рядом с ними и размышляют: Бог призовет и их, когда Ему будет угодно, но мы не должны предавать свет только потому, что он еще не воссиял для других. От иерусалимских книжников они получают целый ряд подробных сведений, а от царя – тайно просчитанное задание. Но во всем этом их ухо слышит только небесное послание, ибо сердце их исполнено блага и желания. Когда они прибывают на место и преклоняют колени, они делают то, что делали всегда, еще во время поиска и странствия. Они приносят невидимому Богу, ставшему видимым, золото своей любви, ладан своего благоговения и мирру своих страданий.
Устремимся же и мы по полному приключений пути сердца к Богу! Помчимся по нему! Забудем то, что находится позади нас. Все пребывает в непрерывном становлении: по-прежнему открыты все жизненные возможности, ведь мы еще можем найти Бога. Навстречу потерянному человеку спешит Бог, самы мельчайшая реальность которого превосходит все наши самые смелые иллюзии, Бог – вечная молодость, на земле которого нет места усталой покорности. Пойдемте же через пустыню! А ты, сердце, не пугайся, увидев целый поток странствующего человечества, людей, сгорбленных под тяжестью тайного страдания и идущих вперед, на первый взгляд, бесцельно и абсурдно. Не страшись, ведь в конце воссияет свет. Священное Писание указывет нам, где найти Спасителя.
Начался новый год. И в нем все дороги ведут от Востока на Запад, сквозь бескрайние пустыни жизни, у самой границы с прошлым. Но по этому пути можно совершить благословенное паломничество к Абсолютному, напрямик к Богу. В путь, сердце мое, вперед! Ведь там сияет звезда. Золото любви, ладан жажды и мирра страданий: все, что нужно, ты несешь с собой.