Святой Франциск и попытка вывести историков из затруднительного положения

Недавно в Риме была представлена новая книга – «Франциск Ассизский» известного медиевиста Андре Воше. Еще одна биография, еще одно житие. Казалось бы, что можно еще сказать об этом Святом? Невозможно сосчитать всех книг об этом человеке, столь известном, столь знакомом. Кто еще не слышал об этом угоднике Божьем, возлюбившем бедность, проповедовавшем птицам, первом, кто был видимым образом отмечен ранами Господа? На страницах ватиканской газеты «Оссерваторе Романо» автор сам представляет свою книгу, объясняя в первую очередь мотивы, побудившие к ее созданию, и размышляя о подходе к биографии святого Франциска вообще.

Биография нужна для того, чтобы вернуть из забвения или же реабилитировать личность, непонятую или искаженную авторами, которые обращались к ней прежде.

Франциск не принадлежит к первой, ни ко второй категории. Его не нужно возвращать из забвения или реабилитировать. Он давно известен и повсеместно признан как одна из величайших духовных фигур, значимых для всего человечества. Это в очередной раз было доказано тем, что в 1986 году представители мировых религий собирались именно в Ассизи, отвечая на приглашение Иоанна Павла 2 вместе помолиться о мире и размышлять о средствах его достижения.

И все же, несмотря на известность святого Франциска и его родного города, многие наши современники, прежде всего за пределами Италии, где он пользуется чрезвычайной популярностью, не знают, кем он был на самом деле.

Многие авторы, писавшие о святом Франциске Ассизском как в прошлом, так и в наши дни, старались в первую очередь предложить читателям что-то назидательное, образец для подражания, или же поделиться своими эмоциями, своим воодушевлением, пробужденным тем или иным аспектом обаятельной личности Франциска.

В последнее время некоторые авторы посвятили ему блестящие эссе, продиктованные глубокой интуицией: это, например, «Франциск и бесконечно малое» Кристиана Бобена или очерк, содержащий анализ социального и культурного контекста – «Франциск Ассизский» Жака Ле Гоффа. Но и они не предлагают никакого нового взгляда на жизнь и послание Франциска.

Не говоря уже о фильмах – где есть немного или много вымысла, -- посвященных Ассизскому Бедняку. Их создатели пытаются воспроизвести его жизнь, изображая некоторые ее эпизоды. За немногими исключениями – такими, как фильм 1950 года «Франциск, менестрель Божий» итальянского режиссера Рорберто Росселлини, -- речь идет об иллюзии, поскольку ретроспективный поиск соответствия становится обманчивым, ведь пробелы достоверных фактов восполняются воображением. В результате неординарная жизнь, свойственные каждому человеку неоднородность и неопределенность превращаются в какую-то ровную, прямолинейную историю. Эти недостатки фильмов часто вызваны тем, что авторы, интересующиеся святым Франциском, не обращаются к источникам. А ведь об ассизском Святом существует огромное число разнообразных и доступных источников.

Или же речь идет о неправильном использовании этих источников. Недостаточное знание специфики агиографической литературы, а также отказ рассматривать ее в сравнительной перспективе слишком часто вдохновляли биографов Франциска Ассизского на сплетение своеобразного лоскутного одеяла, пришивая к нему одну за другой отрывочную информацию, взятую из сочинений разных направлений и эпох: так из более или менее субъективных комбинаций складывается искусственный образ, отражающий больше мышление их авторов, нежели атмосферу эпохи, в которую жил Ассизский Бедняк.

Одна из основных проблем, с которой мы встречаемся в житиях святого Франциска, заключается в том, что каждый считает себя знатоком, имеющим право и возможность толковать его по своему хотению. К тому же личность Франциска настолько богата, что ее интерпретации на протяжении веков были самыми разнообразными: в нем воспевали аскета и носителя Христовых язв, основателя крупного монашеского ордена и паладина католической ортодоксии. Потом, начиная с конца 19 века, его стали воспринимать премущественно как романтического героя, сторонника евангельского и мистического христианства, подавляемого Церковью-учреждением. В наши дни его предпочитают изображать как защитника бедных, борца за мир между людьми и религиями, любителя природы, защитника и покровителя экологии или же экуменического Святого, в котором себя могут узнать и протестанты, и православные, и даже неверующие. Так сказать, каждому – свой Франциск. Такое положение дел, отражающее, впрочем, значимость персонажа и притягательную силу, которую он никогда не переставал оказывать на человеческий дух, -- совершенно естественно и неизбежно. Это соответствует многогранному и, можно сказать, многозначному характеру личности Святого из Ассизи, что отражается в неоднородности источников, позволяющих нам о нем узнать. Но перед такой путаницей историк оказывается в недоумении и, как следствие, отдает перо интерпретации популяризаторам, составляющим синтез, неумелый с научной точки зрения. За исключением некоторых деталей, эти авторы в точности повторяют друг друга. Кроме того, историк чувствует искушение устремиться в область эрудиции и «чистого поиска». Действительно, современная историография отмечена глубоким недоверием к возможности удачного воспроизведения биографии святого Франциска.Тем не менее, Франциск – не мифический персонаж, хотя в средние века о нем бытовало немало легенд. Но нет никаких оснований для того, чтобы считать его менее доступным, чем святого Людовика или Фредерика 2. А они были объектом замечательных биографий, историческую достоверность которых не подвергают сомнению. Конечно, благодаря Анри-Ирене Марру мы знаем, что абсолютной объективности в этой области исследований просто быть не может, и претендовать на знание о том, «как все было на самом деле», -- иллюзия.

Проблема биографа, намеревающегося создать исторический труд, -- не в отказе от субъективности, ведь биография, подобно истории, пишется в настоящем и отражает ожидания собственной эпохи. Биография – это творение инливидуума, принадлежащего к определенному времени, к определенной среде и культуре, и они непременно обуславливают подход к материалу. Андре Воше, автор новой книги о Франциске, прекрасно осознает все эти ограничения: он интересуется Франциском потому, что долго жил и работал в Италии, посещая часто Ассизи и Умбрию и имея возможность созерцать глубокое воздействие францисканства на этот край. Здесь он встретил огромное число людей, для которых Святой из Ассизи остается жизненным ориентиром. Будучи специалистом по Средневековью, Воше посвятил свои труды истории святости и изучению агиографических текстов, легенд и описаний чудес, составляющих документацию, на основе которой мы знакомы с образом святого Франциска.

Как замечает сам автор, все эти обусловившие его факторы не идут в разрез с методологической строгостью. Что бы ни говорил историк, он всегда тем или иным образом лично вовлечен в темы, которые изучает. В то же время историк должен обладать смирением, осознавать, что он не может знать и сказать все о жизни своего героя, у которого всегда имеются аспекты, остающиеся в тени или ускользающие от нашего взгляда. И об этом нужно помнить, когда речь идет о святом Франциске Ассизском. Поскольку свидетельства о нем представляют некоторые пробелы, сильно искушение заполнить их вымыслом, придавая его личности единство и логику, которых он был лишен. Необходимо также обратить внимание на эволюцию героя, не маскируя возможные сомнения и противоречия: и это не так уж легко, если учесть, что биографии ассизского Бедняка представляет собой образцовые повествования, где индивидуум значит меньше, чем персонаж.

В свое время Жак Ле Гофф в книге «Святой Людовик» показал, до какой степени средневекоые источники, несмотря на все пробелы и тенденциозность, являются основположными для понимания образа монарха.

Что касается Франциска, важно с точностью проследить за эволюцией исторической памяти, за интерпретациями, нередко противоречивыми, объектом которых стала его личность и его религиозное послание на протяжении многих столетий после его смерти. И хотя имеющаяся документация вряд ли поможет нам достичь «достоверного» Франциска, каким он был на самом деле, то она, во всяком случае, прекрасно проиллюстрирует влияние на современников и на последующие поколения.

Книгу Воше нельзя назвать классической биографией – от рождения до смерти героя; наряду с описанием главных этапов его земной жизни, в книге уделяется значительное место посмертной участи Франциска и судьбы его послания в течение столетий. Потому что истина неотделима от ее передачи, и история ассизского Святого не закончилась в день его смерти. Можно сказать, что он познал второе рождение в нашем мире, оставив его.

Итак, «исторический» Франциск – единственный нам известный – состоит из того, что мы можем узнать о нем благодаря его творением, а также из восприятия его современниками и грядущими поколениями.

В книге не ставится под сомнение его величие, но делается попытка найти в нем то, что не похоже на нас: не Франциска-предтечу современной эпохи, не поэтического героя гармоничного слияния человека с природой, но человека, жившего в Италии конца 12 — начала 13 века.

Как верно говорил Питер Браун, «ни в коем случае не надо читать Августина так, будто он – наш современник». Точно так же, актуализировать Франциска, как это часто делается, в конечном счете означает говорить о нас самих, делая вид, что говорим мы о ком-то другом. Прежде всего нужно поместить его в его время, не питая иллюзий снова найти сегодня того же Франциска Ассизского, ходившего по дорогам Умбрии с друзьями-оборванцами. Его жизнь всегда будет от нас ускользать. И лишь осознавая расстояние, отделяющее нас от Франциска, мы можем рассуждать о жизни и свидетельстве ассизского Святого, о том, каким образом они затрагивают нас с вами сегодня.