Может ли «благоухание» Бога превратиться в «зловоние»? Вторая проповедь отца Канталамессы на Адвент

Священник должен являть «благоухание Бога миру»: такой образ использовал проповедник Папского дома отец Раньеро Канталамесса, чтобы пояснить главную мысль своей второй проповеди на Адвент, произнесенной в присутствии Папы и членов Римской Курии. Подчеркнув сакральность священнического помазания, проповедник изобличил неверность пресвитеров, которые, вводя народ в соблазн, ведут себя так, что люди отвергают Христа.
Отец Канталамесса, используя, как всегда, сильные выражения, поставил перед слушателями вопрос: может ли «благоухание» Бога превратиться в «зловоние»? И сам ответил: да, в том случае, если человек, призванный благодатью или служением распространять это благоухание, то есть, священник, поступает согласно «сухому интеллектуализму» или, что еще хуже, ведет себя аморально. Все это мешает распространяться благоуханию, и место его занимает зловоние. Эту яркую метафору священник-капуцин употребил, чтобы подчеркнуть роль священников как «служителей Духа», по определению святого апостола Павла. Подобно Христу, священник «помазан» Богом, и это помазание должно отражаться в конкретной, повседневной жизни священнослужителя.
«Быть помазанником означает иметь Святого Духа «неразлучным товарищем» на жизненном пути, все делать «в Духе Святом», в Его присутствии, под Его руководством». И все это внешне проявляется в мягкости, кротости, спокойствии и умиротворенности, а иногда – в авторитетности. Такому состоянию свойственен «внутренний свет», облегчающий священнику его служение -- то же, что «форма» для спортсмена или вдохновение для поэта.
Таким образом, Таинство Священства наделяет реальной внутренней силой, продолжил отец Канталамесса. Однако, существует риск, общий для всех Таинств: «останавливаться на ритуальном и каноническом аспекте рукоположения, на его действительности и легитимности, и не уделять должного внимания… духовным последствиям, благодати Таинства, в данном случае плодам помазания в жизни пресвитера». Таинство наделяет правом совершать некоторые священнодействия – возглавлять, проповедовать, поучать; можно сказать, что оно дает авторизацию для некоторых действий, что не является непременно авторитетом в их совершении; оно обеспечивает апостольскую преемственность, но не дает непременно апостольского успеха».
Что же нужно делать священнику, чтобы принять дар Святого Духа? «Прежде всего молиться», -- утверждает проповедник, ссылаясь на обетование Иисуса: «Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него». Затем, нужно разбить свой алебастровый сосуд, как это сделала грешница в доме у Симона. Этот сосуд – наше «я», которое нередко представляет собой бездушный интеллектуализм. Разбить его значит отвергнуться себя и уступить Богу поводья нашей жизни. «Бог не может дать нам Своего Духа, если мы не отдадим себя целиком Ему».
Не всегда, сказал далее отец Канталамесса, священнику удается постичь всю глубину и значение помазания и пользоваться этим «ресурсом». В этом случае дар, полученный в Таинстве, подобен флакону с духами. Его можно держать в кармане или сжимать в руке сколько угодно, но если флакон закрыт, то и духов как будто нет, они не будут благоухать. Кроме того, священник – благоухание Христово в мире – держит свое сокровище в глиняном сосуде, как говорил апостол Павел. И это всем нам хорошо известно по скорбным событиям последнего периода, добавил отец Канталамесса.
В заключение он подчеркнул, что есть множество священников, неизвестных миру, которые распространяют вокруг себя благоухание Христа и Его Евангелия. И в конце процитировал отца Лакордера, известного проповедника XIX века, согласно которому идеальный пресвитер должен «жить в мире, совершенно не желая его удовольствий; быть членом каждой семьи, не принадлежа ни к одной из них; разделять любые страдания, хранить всякую тайну и исцелять любые раны; каждый день идти от людей к Богу, передавая Ему их благочестие и молитвы, и возвращаться от Бога к людям, чтобы принести им Его прощение и надежду; иметь стальное сердце целомудрия и плотское сердце милосердия».