Обнародовано Письмо Бенедикта XVI касательно снятия отлучения с четырех епископов, хиротонисанных монс. Лефевром.

Ватикан. 12 марта ватиканским Залом печати было обнародовано Письмо Бенедикта XVI касательно снятия отлучения с четырех епископов, хиротонисанных монс. Лефевром.
Письмо намерено дать разъяснение событию, которое вызвало в лоне Католической Церкви и вне её такую бурную дискуссию, какая не переживалась долгое время. Бенедикт XVI говорит о «недоумении» многих епископов перед лицом отзыва отлучения, его срочности и уместности.
В Письме утверждается, что «некоторые группы» открыто обвинили Папу в желании вернуться назад, к предсоборному периоду, что вызвало «лавину протестов», горечь которых открыла старые раны.
Папа утверждает, что произошло нечто им непредвиденное – случай Уильямсона оказался наложенным на отзыв отлучения. Таким образом, «тактичный жест милосердия в отношении четырех епископов, хиротонисанных надлежащим образом, но незаконно, явился неожиданно как нечто всецело иное: как опровержение примирения между христианами и евреями», высказанного Собором и – поясняет Папа – «с самого начала бывшего целью моей богословской работы».
Папа выражает свое искренне огорчение ошибками в проведении этого события: тем фактом, что лучшее пользование Интернетом могло бы привести к полезной информации для этого случая; тем фактом, что объявленная мера не была проиллюстрирована «достаточно ясным образом в момент ее обнародования».
Во всяком случае, утверждает Папа, «я был огорчен тем, что также католики, которые по сути могли бы знать лучше, как обстоят дела, подумали о том, чтобы поразить меня с враждебностью, готовой к нападению. Именно поэтому, – добавляет Св. Отец, – я очень благодарю друзей евреев, которые своевременно помогли устранить недоразумение и восстановить атмосферу дружбы и доверия, которая – как во времена Папы Иоанна Павла II – существовала во вся время моего понтификата и, слава Богу, продолжает существовать».
Письмо напоминает: факт, что Братство св. Пия Х не имеет канонической позиции в Церкви – и потому «его служители не совершают законного служения в Церкви», - основывается не на дисциплинарных, но доктринальных мотивах. В силу этого Папа выражает свое «намерение соединить в будущем Папскую Комиссию ”Ecclesia Dei” – компетентную в вопросах отношений с традиционалистскими общинами, – с Конгрегацией вероучения, гарантируя таким образом лучше также коллегиальность мер и решений. «Тем самым проясняется, что подлежащие рассмотрению проблемы суть существенно доктринальной природы и касаются прежде всего принятия 2-го Ватиканского собора и постсоборного учения Пап». «Братству должно быть ясно», - продолжает Папа, - что «невозможно заморозить учительскую власть Церкви 1962-м годом». Он добавляет, что некоторым из тех, кто заявляют себя великими защитниками Собора, следует напомнить, что 2-й Ватиканский собор несет в себе всю доктринальную историю Церкви. Кто желает быть послушным Собору, должен принимать веру, исповедовавшуюся на протяжении столетий, а не рубить корни, коими живет дерево».
Тем же, кто сомневались, действительно ли отзыв отлучения является столь срочно необходимым и приоритарным, Папа подчеркивает приоритеты своего понтификата: «вести людей к Богу» в то время, когда в обширных зонах земли вера подвергается опасности угаснуть, экуменизм, межрелигиозный диалог на служении делу мира, свидетельство милосердия, то есть социальное измерение христианской веры.
Но перед лицом этих великих приоритетов – объясняет Папа – имел место «жест протянутой руки», положивший начало «большому скандалу». И все же – задается вопросом Папа, - так ли уж ошибочно пойти навстречу брату, который «имеет что-то против тебя», и искать примирения? Документ утверждает: речь идет о жестах, которые помогают предотвратить радикализацию, а также изменить атмосферу внутри общины, которую именно благодаря протянутой руке можно побудить расстаться со своими жёсткими позициями. А кроме того – задается вопросом Бенедикт XVI – «можно ли оставаться всецело равнодушными к общине, в которой имеются 491 священник, 215 семинаристов, 6 духовных семинарий, 88 школ, два университетских института, 117 монахов, 164 монахини и тысячи верующих? Действительно ли мы должны спокойно оставить их ходить по путям, далеким от Церкви? Можем ли мы просто исключить их, как представителей маргинальной радикальной группы, из поисков примирения и единства? Что с ними будет дальше?
Папа говорит о «многих диссонирующих вещах», услышанных от лефеврианцев – «гордыня и самоуверенное всезнайство, фиксация на унилатерализмах», но также и о «волнующих свидетельствах благодарности». Но диссонирующие ноты – добавляет он – доходят и из церковных кругов. «Порой возникает впечатление, что наше общество нуждается по крайней мере в какой-то группе, не заслуживающей никакой терпимости, на которую можно спокойно наброситься с ненавистью. И если кто-то осмелится приблизиться к ней – в данном случае Папа – и он утрачивает право на терпимость, и к нему начинают относиться с ненавистью без страха и сдержанности».
Бенедикт XVI заканчивает письмо, цитируя Послание ап. Павла к Галатам: « Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом». К сожалению, добавляет Св. Отец, это «угрызаете и съедаете» существует и сегодня в Церкви, как выражение плохо истолкованной свободы».
«Всегда заново, - заканчивает Папа, - мы должны учиться высшему приоритету: любви».






Письмо Его Святейшества Бенедикта XVI к епископам католической Церкви касательно снятия отлучения с четырех епископов, рукоположенных архиепископом Лефевром, 12.03.2009
13 марта 2009


Дорогие собратья во епископском служении!
Снятие отлучение с четырех епископов, рукоположенных в 1988 году архиепископом Лефевром без мандата Святого Престола, по многим причинам вызвало внутри католической Церкви и вокруг нее столь жаркую дискуссию, какую давно не приходилось переживать. Многие епископы почувствовали себя растерявшимися перед этим внезапно возникшим событием, которое едва ли положительно вписывается в вопросы и задачи сегодняшней Церкви. Хотя многие пастыри и верующие были в принципе готовы оценить позитивно решение Папы, направленное на примирение, однако с другой стороны ставился вопрос о целесообразности подобного жеста перед лицом реальных безотлагательных проблем жизни веры в наше время. Некоторые же группы открыто обвиняли Папу в желании вернуться назад, во времена до Собора: таким образом разразилась лавина протестов, горечь которых открыла раны, полученные гораздо раньше. Поэтому я считаю своим долгом обратиться к вам, дорогие собратья, с разъясняющим словом, с целью помочь вам понять намерения, которыми руководствовались я и компетентные органы Святого Престола в принятии этого решения. Я надеюсь таким образом содействовать миру в Церкви.
Неожиданным злоключением стал для меня тот факт, что случай Уильямсона наложился на отмену отлучения. Сдержанный жест милосердия по отношению к четырем епископам, рукоположенным должным образом, но незаконно, вдруг показался чем-то абсолютно другим: как отказ от примирения между христианами и иудеями и, следовательно, отказ от того, что относительно этого вопроса прояснил Собор для пути Церкви. Призыв к примирению с церковной группой, вовлеченной в процесс разделения превратился, таким образом, в свою противоположность: кажущимся возвращением назад по отношению ко всем шагам примирения между христианами и иудеями, совершенными начиная с Собора, - шагам, в которых я стремился принимать участие и оказывал поддержку, с самого начала сделав примирение целью моей личного богословского труда. То, что это наложение двух противоположных процессов произошло и на какое-то время нарушило мир между христианами и иудеями, а также мир внутри Церкви, является фактом, о котором я могу только глубоко сожалеть. Мне было сказано, что внимательно следя за новостями в интернете, можно было вовремя узнать о проблеме. Я извлек из этого урок, и в будущем Святой Престол должен будет уделять больше внимания этому источнику новостей. Я был огорчен тем, что даже католики, которые, по сути, должны бы лучше знать, как обстоят дела, стали обвинять меня с готовой к атаке враждебностью. Именно поэтому я тем более благодарен друзьям евреям, которые помогли решительно устранить недоразумение и восстановить атмосферу дружбы и доверия, которая - как во времена Папы Иоанна Павла II, - так и на протяжении всего моего понтификата существовала и, слава Богу, продолжает существовать.
Еще одна неудача, о которой я искренне сожалею, состоит в том, что границы и сфера применения этой меры от 21 января 2009 года были проиллюстрированы недостаточно ясно в момент ее опубликования. Отлучением наказывают людей, а не институты. Епископская хиротония без папского мандата несет с собой опасность раскола, поскольку ставит под вопрос единство епископской коллегии с Папой. Поэтому Церковь должна отреагировать самым суровым наказанием, отлучением, с целью призвать таким способом наказанных лиц к покаянию и к возвращению к единству. За двадцать лет, прошедших с хиротонии, эта цель, к сожалению, все еще не была достигнута. Снятие отлучения имеет ту же цель, что и отлучение: еще раз призвать четырех епископов к возвращению. Этот жест стал возможен после того, как заинтересованные лица выразили принципиально свое признание Папы и его пастырской власти, хотя и с оговорками в вопросах послушания его доктринальной власти и доктринальной власти Собора. Вернемся теперь к различию между человеком и институтом. Снятие отлучения было мерой в области церковной дисциплины: лица освобождались от бремени совести, заключавшемся в самом серьезном церковном наказании. Следует различать этот дисциплинарный уровень от доктринальной области. Тот факт, что Братство св. Пия X не имеет канонического статуса в Церкви, основан, в конечном счете, не на дисциплинарных доводах, а на доктринальных. До тех пор, пока Братство не имеет канонического статуса в Церкви, также и его служители не осуществляют законного служения в Церкви. Следовательно, необходимо различать между дисциплинарным уровнем, касающимся лиц как таковых, и уровнем доктринальным, рассматривающим вопросы служения и учреждения. Чтобы еще раз уточнить это: до тех пор, пока вопросы, касающиеся доктрины не прояснены, Братство не имеет никакого канонического статуса в Церкви, и его служители - даже освобожденные от церковного наказания - не осуществляют никакого законного служения в Церкви.
Учитывая эту ситуацию, я намерен соединить в будущем Папскую Комиссию "Ecclesia Dei", - которая с 1988 года занимается теми общинами и лицами, которые, состоя в Братстве св. Пия X или в других подобных группировках, желают вернуться в полное общение с Папой - с Конгрегацией вероучения. Тем самым вносится ясность, что проблемы, которые должны теперь обсуждаться, имеют главным образом доктринальный характер и касаются, прежде всего, принятия Второго Ватиканского Собора и пост-соборного учительства Пап. Коллегиальные органы, вместе с которыми Конгрегация изучает представляемые решения (особенно традиционное заседание кардиналов по средам и ежегодные и двухгодичные пленарные заседания) гарантируют участие префектов различных римских Конгрегаций и представителей мирового епископата в принимаемых решениях. Невозможно «заморозить» учительскую власть Церкви на уровне 1962 года - это должно быть совершенно ясно Братству. Но некоторым из тех, кто считает себя великими защитниками Собора, следует также напомнить о том, что Второй Ватиканский Собор несет в себе всю историю учительства Церкви. Кто желает быть послушным Собору, должен принять веру, исповедуемую веками, а не отсекать корни, которыми питается дерево.
Я надеюсь, дорогие собратья, что тем самым прояснено позитивное значение, а также границы применения указа от 21 января 2009 года. Однако теперь остается вопрос: была ли эта мера необходимой? Действительно ли она представляла собой некий приоритет? Разве нет гораздо более важных проблем? Конечно, есть более важные и более безотлагательные проблемы. Думаю, я четко изложил приоритеты моего Понтификата в речах, произнесенных мной в его начале. То, что я сказал тогда, неизменно остается моей руководящей линией. Первый приоритет для Преемника Петра был однозначно установлен Господом: "Ты ... утверди братьев твоих" (Лк 22, 32). Этот приоритет сам Петр сформулировал по-новому в своем первом Послании: "Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением" (1 Петр 3, 15). В наше время, когда во многих местах земли вере грозит опасность угаснуть, как пламя, которому больше нечем питаться, приоритетом, стоящим превыше всех других, является задача сделать Бога присутствующим в этом мире и открыть людям доступ к Богу. Не к любому богу, но к Тому, Который говорил на Синае; к Тому Богу, Чей Лик мы узнаём в любви, ведущей до конца (ср. Ин 13, 1) - в распятом и воскресшем Иисусе Христе. Настоящая проблема в нынешний момент нашей истории заключается в том, что Бог исчезает с горизонта людей, и в том, что с угасанием света, исходящего от Бога, человечество теряет свои ориентиры, и разрушительные последствия этого процесса становятся все более очевидными.
Вести людей к Богу, - к Богу, говорящему в Библии: в этом заключается высший и основополагающий приоритет Церкви и Преемника Петра в настоящее время. Отсюда, как логическое следствие, явствует, что мы должны принимать близко к сердцу единство верующих, поскольку отсутствие согласия между ними, их внутреннее противостояние ставит под сомнение то, что они говорят о Боге. Поэтому усилия, направленные на общее свидетельство христиан о своей вере - на экуменизм - входят в высший приоритет. Кроме того, необходимо, чтобы все, кто верует в Бога, вместе искали мира, старались сблизиться друг с другом, чтобы идти вместе, невзирая на различие своих представлений о Боге, к источнику света - в этом заключается межрелигиозный диалог. Кто возвещает о Боге как о Любви "до конца", должен свидетельствовать о любви: посвятить себя с любовью страждущим, отвергнуть ненависть и вражду - в этом заключается социальное измерение христианской веры, о чем я говорил в энциклике Deus caritas est.
Итак, если многотрудная борьба за веру, надежду и любовь в мире составляет в этот момент (и, в различных формах, всегда) истинный приоритет для Церкви, тогда его частью являются также малые и средние примирения. То, что смиренный жест протянутой руки вызвал столько шума, превратившись, тем самым, в противоположность примирения, является фактом, который мы должны принять к сведению. Но сейчас я спрашиваю: действительно ли было и остается ошибкой пойти также и в этом случае навстречу брату, который "что-то имеет против тебя" (ср. Мф 5, 23s) и искать примирения? Разве гражданское общество не должно также пытаться предотвращать радикализацию и реинтегрировать ее возможных приверженцев - насколько возможно - в великие силы, которые формируют социальную жизнь, чтобы избежать их изоляции со всеми ее последствиями? Разве может быть абсолютно ошибочным стремление к преодолению закостенелости и узких мест, чтобы освободить пространство тому, что является позитивным и может быть восстановлено для целого? Я сам видел - после 1988 года - как в общинах, ранее отделенных от Рима, после их возвращения изменилась атмосфера внутри них; как возвращение в большую и просторную общую Церковь помогло преодолеть односторонние позиции и смягчило закостенелости, так, что затем из них возникли позитивные силы для целого. Можно ли оставаться абсолютно равнодушным к общине, в которой находятся 491 священник, 215 семинаристов, 6 семинарий, 88 школ, 2 университета, 117 монахов, 164 монахини и тысячи верных? Мы действительно должны спокойно смотреть, как их уносит все дальше от Церкви? Возьмем, к примеру, священников Братства. Мы не можем знать их мотиваций и все, что с ними связано. Но все же я думаю, что они не решились бы на священничество, если бы, наряду с различными искаженными и нездоровыми элементами, не было любви ко Христу и желания возвещать Его, и вместе с Ним - живого Бога. Можем ли мы попросту исключить их, как представителей радикальной маргинальной группы, из поисков примирения и единства? Что с ними потом будет?
Конечно, на протяжении долгого времени, а затем - в этом конкретном случае, мы слышали от представителей этой общины много неприятных вещей - высокомерие и умничанье, зацикленность на односторонности и т.д. из любви к истине должен добавить, что я получил также ряд волнующих свидетельств благодарности, в которых видна открытость сердца. Но разве великая Церковь не должна позволить себе быть щедрой в осознании той великой силы, которой она обладает; в осознании обетования, которое было ей дано? Разве мы не должны, как хорошие воспитатели, уметь не обращать внимания на различные недостатки и стараться вывести из ограниченности? И разве нам не следует признать, что и в церковной среде возник некоторый диссонанс? Иногда возникает впечатление, что наше общество нуждается хотя бы в одной группе, которой отказано в терпимости; которую можно было бы безнаказанно атаковать и ненавидеть. И если кто-то осмелится приблизиться к ней - в данном случае Папа - он также утрачивает право на терпимость, и к нему могут также относиться с ненавистью, без смирения и почтения.
Дорогие собратья, в те дни, когда я задумал написать это письмо, так сложилось, что в римской семинарии я должен был толковать и комментировать отрывок из Послания к галатам 5, 13 - 15. Я с удивлением отметил ту непосредственность, с которой эти фразы говорят нам о настоящем моменте: "К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом!". Я всегда был склонен считать эту фразу одним из риторических преувеличений, которые иногда встречаются у св. Павла. В некотором смысле это может быть и так. Но, к сожалению, это "угрызаете и съедаете" существует и сегодня в Церкви как выражение неправильно истолкованной свободы. Нужно ли удивляться, что мы не лучше галатов? Что нам угрожают те же самые искушения? Что нам следует вновь и вновь учиться правильно использовать свободу? И что также вновь и вновь нам следует учиться высшему приоритету: любви? В день, когда я говорил об этом в высшей семинарии, в Риме отмечался праздник Мадонны Упования. Действительно, Мария учит нас упованию. Она ведет нас к Сыну, на Которого все мы можем уповать. Он будет вести нас, даже в смутные времена. Мне бы хотелось, таким образом, сердечно поблагодарить всех тех многочисленных епископов, которые в это время подарили мне волнующие знаки доверия и любви, и прежде всего заверили в своих молитвах. Я также благодарю всех верных, которые в это время дали мне свидетельство своей неизменной верности Преемнику св. Петра. Да хранит всех нас Господь, и да ведет Он нас по пути мира. Это искреннее пожелание изливается из моего сердца в дни начала Великого поста, который является особо благоприятным литургическим временем для духовного очищения, и который призывает всех нас смотреть с новой надеждой на светлое сияние Пасхи, ожидающей нас в конце великопостного пути.
С особым Апостольским Благословением,
Ваш во Господе
BENEDICTUS PP. XVI
Из Ватикана, 10 марта 2009 года
© Copyright 2009 - Libreria Editrice Vaticana


Перевод: Католическая информационная служба Agnuz (София Халходжаева)