Паломничество, путь надежды

Вчерашний день полон сожалений, когда космический корабль нашего «сегодня» бесповоротно удаляется. Но не нужно чувствовать себя одинокими или пессимистами: ведь мы используем наше прошлое для настоящего. Именно это питает надежду на наше будущее.
Как тяжесть шара давит на поверхность, по которой он катится, так на «сегодня» каждого живущего на Земле давит тяжесть всего его прошлого. Человек выражает в настоящем весь свой внутренний мир, который постепенно складывается из переживаний прошлого: таким образом, настоящее – это ожившее прошлое.
«Завтра» – это мост, который мысленно перебрасывает наше «сегодня» в следующий день. Не может быть движения без направления. Мы всегда движемся по направлению к чему-то, пусть даже незапланированному или нежеланному. Завтра – это то пространство, к которому направляется сегодня, это еще одна фаза в тайне бытия. И наиболее волнующей эта фаза становится на пороге юности.
Лишь отчасти «завтра» -- объект интеллектуального поиска. Скорее, это царство эмоций, ожиданий, мечтаний, страхов и предчувствий. Кочевник шагает, следуя направлению, которое чаще не знает, а угадывает. И нередко прибывает туда, где нужно начинать все с начала. В конечном счете, разве не так происходит с выросшими детьми, или влюбленными, обещающими вечную и верную любовь, с профессионалами, которые должны делать то, что никогда не доведут до конца?
Фрагмент времени, называемый «вчера», -- это наше отечество, из которого мы эмигрируем, уезжаем в вечное странствие, погрузившись на корабль нашего «сегодня». Завтра – это «дикий Запад», о котором мы мечтаем и за которым гоняемся без передышки. И хорошо, если потом не оказываемся перед миражом. Не случайно Иисус сказал: «Не заботьтесь о завтрашнем дне» (Мф 6,34).
С приходом дня наступает такой момент, когда больше не видно звезд и проскальзывает солнечный свет: он называется рассветом, моментом, в который можно сказать «уже настал» и «еще не настал». Наступает утро, начало нового временного отрезка, обновляющегося каждые 24 часа. Природа просыпается, символизируя весну и детство. Это – момент надежды и составления программ. Унгаретти описывает его одним мазком: «Освещаюсь бесконечным»: свет и пространство для мечтаний.
Утро – время молитвы, оно должно растянуться на весь день: «Благо есть славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний, возвещать утром милость Твою и истину Твою в ночи» (Пс 91). Вечер же – это время чувств, в первую очередь ностальгических, как у Данте в «Чистилище»: «тот самый час, когда томят печали
Отплывших вдаль и нежит мысль о том,
Как милые их утром провожали».
Многие поэты воспевали вечер. Умберто Саба писал об осени жизни, когда дни приобретают иной вкус: «Знаешь ли ты время дня, краше, чем вечер? Краше и нелюбимей? ... Это – великий час, час, собирающий нашего возраста урожай».
Сальваторе Квазимодо из всей жизни замечает только вечер: «Все мы одиноки у сердца земли, пронзенные солнца лучом – и уже наступает вечер». Фосколо воспевает вечер, оставляющий след в его душе: «Наверно, как предвестие покоя вечного
Тебя, о вечер, с облегчением встречаю!»
Унгаретти любит вечер, уже прошедший свой путь во тьме. Для
него «ночь рассыпает дали» , она полна «безмолвия океана, астральных клубков иллюзий».
Сегодняшний день – отрезок времени, движущийся от вчера к завтра, --заключает в себе два этапа: свет, называемый днем, и тьму, называемую ночью. Они присутствуют во всех наших днях: часы радости и часы страданий. Обычно мы отождествляем этап света с радостными моментами жизни, а ночь – с ее печальными событиями. Праведники – это «сыны света», а нечестивые – «сыны тьмы».
На самом деле это не совсем так, потому что сам Бог «назвал свет днем, а тьму ночью» и сказал: «да будут светила на тверди небесной [для освещения земли и] для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов» (Быт 1, 14). И псалмопевец, созерцая великие светила, сотворенные Богом, «солнце - для управления днем, луну и звезды - для управления ночью», -- прославляет благость Всевышнего, «ибо вовек милость Его». Ночь и день, словно стражи, сменяющие друг друга на посту, непрерывно воздают хвалу Богу Творцу, призывая: «Благословите, свет и тьма, Господа, пойте и превозносите Его во веки». (Дан 3,71).
Часы света означают труд, заботы. Часы ночи зачастую содержат в себе сны, призраки, страхи; эти часы вселяют страх из-за человеческой злобы: «С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором.
И око прелюбодея ждет сумерков, говоря: ничей глаз не увидит меня,- и закрывает лице». (Иов 24,14-15). Когда Иуда принял решение предать Иисуса, была ночь. И все же, ночные часы по своей природе – это прежде всего часы безмолвия, отдыха, любви супругов и нежности к детям, которых мама и папа целуют перед сном.
В ночной тишине бытие превращается в напряженное ожидание стражем утренней звезды, и он вопрошает: «сколько ночи?» (Ис 21,11). Человек, будучи вечным странником во времени, причаливает к вечности. «Число дней человека - много, если сто лет: как капля воды из моря или крупинка песка, так малы лета его в дне вечности» (Сир 18,9). «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи» (Пс 90,4).
Образ стража – наиболее удачный для того, чтобы символизировать смысл времени и преемственности дней, поскольку жизнь – это ожидание с препоясанными чреслами и горящими светильниками, это открытие в разных событиях следов замысла Бога, который у врат Эдема наделил человека кочевнической натурой, чтобы он направился к своему окончательному Отечеству.
В своем постоянном странствовании человек, согласно Шиллеру, соблюдает тройной шаг времени: «осторожно поднимается будущее, стремительно, как стрела, летит настоящее, прошлое же – вечно спокойно». Каждый шаг имеет свою психологическую подоплеку, как писал Флобер: «будущее нас мучит, а прошлое – удерживает. Вот почему настоящее ускользает...». «Время изменяет лик земли, и новый порядок вещей занимает место старого: ни одно существо не остается всегда одним и тем же», пишет Лукреций.
К каждому человеку Бог обращается с призывом, уже прозвучавшим перед Авраамом: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе» (Быт 12,1). А Иисус указывает путь: «Следуй за Мной. Я – Путь». В непрерывном паломничестве Бог сопровождает нас, «как человек носит сына своего, на всем пути» (Втор 1,31).
Бросив якорь у побережья вечности, мы встретимся с Иисусом Христом, с Тем, кто «тот же вчера, и сегодня, и во веки» (Евр 13,8), для которого «тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи» (Пс 89,4). Тогда люди не будут больше странниками во времени и пространстве, им не нужны будут ни часы, ни компас: «И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков» (Откр 22,5).