Незаменимый дар любви: размышления о молитве

Начиная с самых первых страниц Священного Писания, мы замечаем, что история человеческая вращается вокруг таинственной оси отношений между человеком и Богом. Для христианина тайна человека и тайна Бога пересекаются и порождают ни с чем не сравнимые взаимоотношения любви. Поэтому мы не можем рассматривать отношения между человеком и Богом односторонне, рискуя оставить в тени одно либо другое. Поставленные же в своей взаимосвязи, одна тайна помогает понять другую: одна раскрывает истину другой. В действительности, только тайна Воплощенного Слова бросает свет на тайну человека.
Духовные традиции Запада и Востока совпадают в том, что отношения между человеком и Богом находят свое исполнение в молитвенном пути. Запад – вспомним Екатерину Сиенскую, Терезу Авильскую и многих других – ссылается на «опыт», чтобы переживать свои отношения с Христом посредством человечности. В духовной терминологии понятие «опыт» обозначает контакт души с божественной реальностью. Этот контакт не происходит при помощи внешнего посредничества, но следует исключительно пути внутреннего поиска через дар веры. Восток же превращает опыт в место встречи с Духом Христовым.
В восточном богословии Дух Воскресшего, с одной стороны, ведет человека к переживанию опыта сердечной молитвы: «молитесь непрестанно»; с другой стороны, просвещает его, ведя к пониманию, что его человечность обожествлена опытом на горе Фавор.
Сердечная молитва, характерная для исихазма, и обожение – два столпа восточной мистической традиции.
Исихазм (от греческого исихия, безмолвие, покой, по-латыни -- tranquillitas animi, -- указывает на внутреннее состояние, опыт души, погруженной в нерукотворный свет, благодаря которому обретает божественное просвещение. Как пишет кард. Шпидлик, исихастская молитва «была названа сердцем Православия».
Несмотря на то, что с момента появления практики исихазма прошло немало времени, исихастская молитва по-прежнему остается как бы подземной рекой, внутренне питающей Церковь; повседневной пищей верных, стремящихся к стяжанию Царства Божьего.
Сердцем исихастской молитвы являются следующие слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного».
Этой молитвой человек говорит Богу, становится Его другом, соединяется с Ним. С этим духом претворяются в жизнь слова святого Павла: «молитесь непрестанно»: «в храме, дома, на улице, во время работы и во время еды, в постели: одним словом, с того момента, как открываешь глаза, до того момента, как их закрываешь. Это словно выставлять что-то на солнце, то есть, оставаться в присутствии Господа – солнца духовного мира» (Шпидлик).
Цель такой молитвы – очищение мысли, воли и сердца; превращение человека в непрестанную молитву. Чтобы лучше понять силу этой молитвы, можно размышлять над словами Евагрия Понтийского – «твоя молитва превзойдет всякую радость тогда, когда ты сам станешь молитвой».
В 6 веке игумен монастыря Св. Екатерины на Синае Иоанн Лествичник в своей «Лествице» определяет главные аспекты исихастского опыта: с одной стороны, это «движение бестелесного Бога в теле того, кто непрестанно молится»; с другой, «имеющий знание, не имеет слов, потому что освещен в своем делании тем, что говорят слова».
Когда исихаст достигает полной духовной зрелости, молитва уже не «читается», но становится неотъемлемой частью жизни, потому что теперь сам Дух навеки обитает в нем.
Наконец, в таком состоянии исихаст достигает обожения (теозис), то есть, в нем восстанавливается образ и подобие Божии, утраченные по причине греха.
14 век ознаменован значительной фигурой исихастского мира: Григорий Палама, афонский монах, затем архиепископ Салоник, где он написал первые свои труды в защиту исихастов.
Согласно Паламе, в божественности следует развличать три измерения, или аспекта: 1) божественная сущность, совершенно невидимая, недоступная, неучаствуемая; 2) три божественных лица, которые суть сущности или ипостаси; и 3) энергии, которые изначально исходят из сущности и трех лиц – источников.
Энергии не существуют сами по себе, но укоренены в божестенную Сущность: они не являются акциденцией, случайностью, поскольку стабильны и лишены роста или уменьшения.
Чтобы избежать усложнения философских категорий, ограничимся объяснением, что различение между сущностью и божественной энергией находит свое основание в чисто христологическом и таинственном характере обожения – последней цели воплощения, которое, исполняясь, постепенно освобождает человека от греха и от смерти. Поэтому человек обоженный в мире являет собой икону божества, открывая черты иконы, восстановленной блистательным Ликом Воскресшего Христа, в сиянии славы.
Учение об обожении Паламы было официально принято Православной Церковью в 1351 году, когда был окончательно решен вопрос об исихазме.
Основные пункты этого учения были введены в форму прещений Томоса: кто не разделял эти утверждения, был предан анафеме.
«Свет, воссиявший на Фаворе, оный божественнейший Свет не есть ни тварь, ни сущность Бога, но есть нетварная, естественная благодать, воссияние и энергия, нераздельно и вечно происходящая от самой Божественнейшей сущности."..
В Боге есть две нераздельных реальности: сущность и энергии (...) И те, и другие несотворены и вечны; но сущность неучаствуема, а энергии участвуемы (...)
Свет фаворский – это неизреченная, вечная слава Сына Божьего, Царство Божье, обетованное Святым ... сияние которого явится в день последний, чтобы судить живых и мертвых».