Папские поездки в прошедшем году. Валенсия: "в поисках того, что означает быть человеком"

Накануне Рождества Св. Отец, обращаясь к сотрудникам Римской Курии, подвел итог своим поездкам, совершенным в уходящем году. В частности, он вспомнил о посещении Валенсии.

 
Путешествие в Испанию, а именно, в Валенсию, прошло под знаком брака и семьи. Как прекрасно было слушать, перед ассамблеей людей со всех континентов, свидетельство супружеских пар, благословенных множеством детей, – которые подошли к нам и рассказали о путях, пройденных в Таинстве брака в своих больших семьях. Они не скрывали того, что были у них и трудные дни, что они переживали периоды кризиса. Но как раз в тяжком труде взаимного терпения день за днем, во все новом взаимоприятии во множестве повседневных забот, пережив и выстрадав до конца «да», сказанное вначале, -- именно в этом пути евангельской «потери души» они созрели, нашли себя и обрели счастье. «Да», сказанное друг другу (в Таинстве брака), терпением и силой Таинства, которым Христос навсегда соединил их друг с другом, выросло и стало обещанием перед самими собой, перед детьми, перед Богом Творцом и Искупителем Иисусом Христом. Итак, от свидетельства этих семей исходила волна радости – не поверхностного и мелочного веселья, которое быстро рассеивается, но радости, созревшей и в страданиях, радости, глубоко входящей в человека и спасающей его. Перед этими семьями с их детьми, перед этими семьями, где поколения крепко держат друг друга за руки, а будущее становится настоящим, я в своей душе ясно увидел проблему Европы, которая, как кажется, не желает больше иметь детей. Со стороны Европа видится усталой, она как будто хочет уйти из истории. Отчего это происходит? Вот важный вопрос. А ответ наверняка будет очень сложным. Прежде чем искать этот ответ, мой долг – поблагодарить многих супругов, которые и сегодня, в нашей Европе, принимают своих детей и трудности, с ними связанные: социальные и финансовые проблемы, повседневные заботы и тревоги; все то, что нужно для проложения детям пути в будущее. При упоминании об этих трудностях, возможно, может проясниться и причина того, почему многим риск иметь детей кажется таким страшным. Ребенок нуждается в заботливой любви. Это означает: мы должны отдать ему часть своего времени, часть времени своей жизни. Но как раз кажется, что этого основного «жизненного сырья» -- времени – все больше не хватает. Время, которое есть у нас в распоряжении, едва хватает для собственной жизни; как же уступить его, дать его кому-то другому? Иметь время и отдавать время – вот для нас самый конкретный способ научиться самоотдаче, потерять себя, чтобы найти себя. К этой проблеме присоединяется трудный расчет: какое количество правил мы должны дать ребенку, чтобы он шел по верному пути, и как при этом уважать его свободу? Эта проблема стала такой сложной и потому, что мы сами больше не уверены в правилах, которые следует передавать; мы сами больше не знаем, как правильно использовать свободу, как правильно жить, что является нравственным долгом, а что недопустимо. Модернистский дух утратил ориентацию, и это отсутствие ориентира мешает нам быть для других указателями прямого пути. Но эта проблема еще более глубока. Сегодняшний человек не уверен в будущем. Разве допустимо посылать кого-то в столь ненадежное будущее? И вообще, хорошо ли быть человеком? Эта глубокая неуверенность в отношении самого человека – наряду с желанием иметь всю жизнь для самих себя – не является ли глубочайшей причиной, из-за которой иметь детей кажется многим чем-то невозможным? На самом же деле, мы можем передавать жизнь ответственным образом только в том случае, если умеем передавать что-то большее, нежели просто биологическую жизнь, а именно, смысл, поддерживающий даже в моменты будущих кризисов, прочную надежду, которая сильнее туч, закрывших будущее. Если мы вновь не научимся основам жизни, если не раскроем по-новому надежность веры, то все меньше сможем передавать другим дар жизни и задание неизвестного будущего. Наконец, с этим связана проблема окончательных решений: может ли человек связать себя на всю жизнь? Может ли ответить «да» на всю жизнь? Да, может. Он был создан для этого. Именно так реализуется свобода человека, именно так создается священная сфера супружества, которая расширяется, становясь семьей, и созидает будущее.
В связи с этим я не могу не высказать своей озабоченности по поводу законов о «фактических браках». Многие из сожительствующих пар выбрали этот путь, потому что – хотя бы на данный момент – они не чувствуют себя в состоянии принять юридически упорядоченное и обязующее брачное сожительство. Поэтому они предпочитают просто сожительствовать. Когда создаются новые юридические формы, придающие характер относительности браку, отказ от окончательных брачных уз приобретает, так сказать, юридическую печать. В этом случае решение еще больше затруднено для тех, кто и так испытывает трудности в его принятии. К этому добавляется, по отношению к другой форме сожительства, релятивизация половых различий. То есть, не имеет значение, кто сожительствует: мужчина и женщина или же два человека одного и того же пола. Этим молчаливо подтверждаются губительные теории, стирающие всякие особенности мужественности и женственности человеческой личности, будто бы речь идет о чисто биологической характеристике. Согласно этим теориям, человек – то есть, его интеллект и его воля – автономно решает, кем он является и кем не является. Это принижает телесность, и человек, желая эмансипироваться от собственного тела – от «биологической сферы» -- разрушает себя самого. Если нам говорят, что Церковь не должна вмешиваться в подобные дела, то мы можем ответить так: разве человек нас не интересует? Верующие, в силу великой культуры своей веры, разве не имеют право высказываться обо всем этом? Разве это не их – не наш – долг поднимать голос в защиту человека, создания, которое именно в неразрывном единстве тела и души является образом Бога? Поездка в Валенсию стала для меня путешествием в поисках того, что означает быть человеком.