Деяния Апостолов. Апология Павла в Кесарии.

Вторая апологетическая речь Святого Апостола Павла в Иерусалиме также сосредоточена на Воскресении и Суде.
«Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня. Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по устам. Тогда Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня. Предстоящие же сказали: первосвященника Божия поносишь? Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: «начальствующего в народе твоем не злословь». Узнав же Павел, что тут одна часть саддукеев, а другая фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят. Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось».
Как известно, саддукеи не веровали в воскресение, в отличие от фарисеев. Распря выросла в конфликт, и военачальник велел отвести Павла в крепость, чтобы избежать его линчевания толпой. На следующую ночь Павлу является Иисус, предвещая свидетельство в Риме.
Этот эпизод говорит о том, что снова в проповеди Св. Павла центральное место занимает Воскресение. Павел предстает как «другой Иисус», об этом гласят и детали повествования: удар по устам, преследование иудейских властей. А Рим снова выступает целью свидетельства. В речи Павла повторяется напоминание о его верности вере Отцов, в словах «я – фарисей», в то время как физическое спасение ставится в зависимость от необходимости привести в исполнение провозглашение воскресения мертвых. Павел показан как продолжатель проповеднической деятельности Петра и Апостолов.
Новизна этого эпизода – в том, что даже высший иудейский трибунал не признает вины Апостола. Одна его часть, а именно, фарисеи, кажется как бы древом, на которое прививается учение Павла, хотя и столь отличное от их взглядов. Ведь Павел верует в «Воскресшего», а не в некое «общее воскресение».
Эпизод свидетельствует о том, что не бывает трудных ситуаций, в которых полностью закрыт путь Евангелию. Да, благовестие требует разработки методики, но прежде всего все события должны быть прочитаны в сверхъестественном ключе: трудность ситуации может быть знаком признания Иисусом способностей человека, ведь и люди поручают самые трудные дела тем, кто на них более способен. Перед сверхъестественным способность означает готовность, иными словами, осознание себя орудием, послушным деланию Духа.
Требования Духа, предвещающего тюрьму и страдания, и требования человеческого сердца, которые хотели бы избежать их, переплетаются друг с другом, противопоставляются во время путешествия Павла в Иерусалим, находя свое преодоление в твердой воле Апостола не препятствовать сверхъестественному толчку. Мы видели, как Павел отвергает атаки друзей, советовавших не продолжать путь, так же, как отвергал их Иисус, и ответ его довольно жёсток: «я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса». Да, миссионеру можно давать советы и предостерегать. Но основными двигателями миссии остаются готовность страдать за веру, радость, понимание ценности провозглашаемой веры.
Инцидент с первосвященником показывает, как тот, кто претендует защищать закон, сам его нарушает. Павел видит в первосвященнике представителя Бога, относится к нему с уважением, но в то же время срывает маску с его лицемерия.
Выйдя без приговора из религиозного трибунала Иудеев, Павел теперь обвиняется римским трибуналом, заинтересованным в общественном порядке. Теперь он снова уподобляется Иисусу, слова Которого исполняются: «Возложат на вас руки, и будут гнать вас, предавая в синагоги и в темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Мое».
В Кесарии Апостол подвергался трем судам: Феликса, Феста и Агриппы.
Феликс был управляющим Иудеей с 53 по 60 год. Историк Тацит называет его жестоким, несправедливым и беспутным. Характеристика Апостола Луки более мягкая, и лишь некоторые детали заставляют увидеть человека испорченного, например, когда он надеется, что Павел даст ему денег. Несмотря на эти черты характера, Феликс проявляет интерес к Павлу и его посланию: причина этого кроется в его третьей жене, Друзилле, которую он увел от Азиза, принца сирийского – точно так же, как Ирод Антипа сделал с Иродиадой. Возможно, она желала каким-то образом компенсировать свое положение словом человека веры. Апостол, таким образом, исполняет роль Иоанна Предтечи, однако, Павел не нажимает на эту пару, хотя и не страшится затрагивать слабые места Феликса, а именно, справедливость и воздержание, --указывая на суд Божий.
«В том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих, веруя всему, написанному в законе и пророках, имея надежду на Бога, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают. Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми».
В этих словах Павел выступает уже не только защитником себя самого, но подлинным миссионером.
«Выслушав это, Феликс отсрочил дело их, сказав: рассмотрю ваше дело, когда придет тысяченачальник Лисий, и я обстоятельно узнаю об этом учении. А Павла приказал сотнику стеречь, но не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему. Через несколько дней Феликс, придя с Друзиллою, женою своею, Иудеянкою, призвал Павла, и слушал его о вере во Христа Иисуса. И как он говорил о правде, о воздержании и о будущем суде, то Феликс пришел в страх и отвечал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя».
Все закончилось тем, что, желая угодить Иудеям, Феликс оставил Павла в тюрьме, когда спустя два года на его место заступил Порций Фест. Фест правил с 60 по 62 г., до самой своей смерти; он сразу же проявляет себя более справедливым и сознательным, как описывает его Иосиф Флавий, противопоставляя Феста Феликсу. Он уважительно относился к традициям и социальным обычаям, поэтому сразу же наносит визит вежливости старейшинам Иерусалима, однако, отклоняет их просьбу отдать Павла в их власть. Фест хочет сначала понять, в чьей компетенции находится дело. Быстрота, с которой он устраивает суд, а также то, что он принимает защиту Павла, сославшегося на Кесаря и римское гражданство, подтверждают порядочность правителя, хотя она и омрачена немотивированным решением оставить Павла в узах и прежде всего предолжением Павлу переселиться в Иерусалим – а это могло стать угрозой жизни Апостола.
«Если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, -- говорит Павел в защитительной речи перед Фестом, -- то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева». Павел уже не надеется на справедливый суд в земле Иудейской и ссылается на свое римское гражданство.
Таким образом, изо всех этих событий, связанных с личностью Павла, проистекает необходимость свидетельства Павла в Риме. Бог достигает Своих целей даже посредством человеческих ошибок и человеческой слабости. Происходит переломный момент в евангелизации: желание Павла и божественный замысел сливаются воедино в этом продолжении миссии.
Далее Фест предлагает царю Агриппе выслушать дело Апостола. Агриппа (годы царствования 49-91), как Иудей и знаток Писания, был в состоянии более других понять позицию Павла. Суд Агриппы, способного рассуждать как еврей и как римлянин, приобретает исключительное нравственное значение, хотя и не имеет юридической силы.
Обращаясь к Агриппе, Павел говорит: «И ныне я стою перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам». Павел снова рассказывает о своей встрече с Иисусом по пути к Дамаску и о небесном видении, которого не мог ослушаться и после которого должен был свидетельствовать о Христе страдавшем и Распятом не только Иудеям, но и язычникам, призывая всех покаяться и обратиться к Богу.
Интересна реакция Агриппы:
«Ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином». И Агриппа, и Вереника, сестра его, и Фест делают вывод, что Павел не делает ничего, достойного смерти или уз, и Павла отправляют к кесарю.
Итак, уже трижды суд объявляет Апостола невиновным. Это напоминает о суде Иисуса перед Пилатом и перед Иродом. Разница лишь в том, что Иисус выбирает молчание, а Павел прибегает к конструктивному диалогу.
Последняя апология Святого Апостола Павла является непрерывным воспоминанием прошлого, которое освещает настоящее и устремляется к долгожданному будущему. Тщательное соблюдение еврейских религиозных традиций Павлом до его встречи с Воскресшим объясняет враждебное к нему отношение Иудеев. Но они лишь укрепляют его послушание и его свидетельство, в нем не угасает надежда на будущее, которое могло бы стать общим. Связующим звеном трех выступлений Павла перед судом является по-прежнему спасительная деятельность Бога в Павле и во всяком человеке, готовом ее принять. Страдания Христовы продолжаются в Павле.
В своей речи перед Агриппой Павел связывает явление Воскресшего с безусловным послушанием и коренным изменением жизни: вера в Воскресение порождает подлинное обращение и становится источником миссионерства.