Монс. Канталамесса: Иисус в Гефсиманском саду

В пятницу, 17 марта, в присутствии Святейшего Отца и сотрудников Римской Курии, проповедник Папского двора, отец Канталамесса, произнес очередную великопостную проповедь на тему молитвы Господа Иисуса в Гефсиманском саду.

Помочь нам оставаться с Иисусом в Гефсиманском саду и на Голгофе, чтобы достойным образом встретить святую Пасху – такова цель великопостной проповеди проповедника Папского двора, отца Раньеро Канталамесса в прошлую пятницу. Монах капуцин уточнил: «Кажется, что первоначальным ядром, вокруг которого развивалась библейская сцена в Гефсиманском саду, является (священническая) молитва Иисуса». Его жесты свидетельствуют о человеке, «находящемся в состоянии внутреннего борения».

«Иисус одинок перед безмерным страданием, готовящимся обрушиться на Него. Настал ожидаемый и страшный «час» окончательной встречи с силами зла, час великого испытания. Однако, причина Его тревоги еще глубже: Он испытывает всю тяжесть зла и безобразия мира сего. Он, не сотворивший никакого зла, свободно воспринимает грех мира на Себя».

Библия открывает нашему духовному взору, - сказал отец Раньеро, - еще одно борение в молитве: борение патриарха Иакова. Назидательно сравнить эти два повествования. Иаков «борется, пытаясь подчинить своей воле Бога. Иисус же борется, чтобы подчинить Богу Свою собственную человеческую волю. Борется потому, что «дух бодр, но плоть немощна».

«Спонтанно мы задаемся вопросом: кому уподобляемся мы, когда молимся в состоянии беды? Мы уподобляемся Иакову, представителю Ветхого Завета, когда в молитве стремимся, скорее, заставить Бога изменить Свое решение, нежели изменить себя самих, примиряясь с Его волей. Мы боремся о снятии с нас креста более, чем о том, чтобы нести его вместе с Ним. Но мы уподобляемся Иисусу когда, в слезах и воздыханиях, стремимся предаться воле Отца».

Нередко, - продолжил отец-капуцин, - «молишься о том, чтобы получить от Бога нечто, но в этой молитве ты постепенно осознаешь, что Бог простирает к тебе руку, испрашивая нечто у тебя».

«Самым показательным случаем такого переворота ролей является, именно, молитва Иисуса в Гефсиманском саду. Он молится, чтобы Отец отнял чашу, а Отец просит Его испить ее ради спасения мира». Иисус «дарует не одну каплю Своей крови, но всю кровь, до последней капли, и в ответ Отец делает Его Господом, ибо «одной лишь капли этой крови достаточно для того, чтобы спасти весь мир». «Жизнь человека состоит из множества маленьких «Гефсиманских ночей», причины коих – многочисленны и многообразны». В таких случаях Иисус научает нас, что «в молитве надо прибегнуть к Богу». Для Бога все возможно.

Блаженный Августин пишет, что «Бог слушает нас даже тогда, когда не слушает, т.е. когда мы не получаем того, о чем молимся. … Если же, несмотря на все, мы продолжаем молиться, то это означает, что Бог дарует нам Свою благодать».
«Слово ‘Гефсиманский сад’ стало символом любого духовного страдания. Иисус еще не претерпел никакого физического страдания, все Его страдание – внутренне». Сегодня мир «очень чувствителен к физическому страданию, которое легко вызывает сочувствие. Но перед лицом нравственного, духовного страдания мир намного менее чувствителен; подчас он даже осмеивает его», но Бог «очень серьезно воспринимает страдание сердца, и мы должны делать то же самое».

«Сколько сокрытых в мире сем Гефсиманских садов!, - воскликнул проповедник, - быть может, под нашей собственной крышей, за соседней дверью или с рядом с нашим рабочим столом. Итак, в это великопостное время да узнаем и мы об одном из них и да сделаемся и мы ближним находящемуся в такой ситуации. Будем поступать так, чтобы Иисус не обратился к нам со стихом Псалма 68-го: «Поношение сокрушило сердце мое, и я изнемог; ждал сострадания, но нет его – утешителей, но не нахожу». Да сможет Он, наоборот, шепнуть в нашем сердце: «вы сделали это и Мне».