Прежде чем начать повествование о втором этапе столкновения Апостолов с иудейскими
лидерами, Апостол Лука вводит нас внутрь общины, описывает, как отразилось на первых
христианах начало преследований, в первую очередь подчеркивая единство сердец и единство
материальных благ. В 4 и 5 главе «Деяний Апостолов» описываются четыре проявления
единства: усердная молитва как лучшее средство для того, чтобы осмыслить и преодолеть
нелегкий момент преследований; полная искренность, ясность, прозрачность в том, что
касается осознания общиной самой себя, единство материальных благ как свидетельство
общинного обязательства; и опыт силы Божьей, явленной в исцелениях. Все эти аспекты
тесно взаимосвязаны: молитва порождает взаимную искренность и обретает знак в общности
благ, по примеру Бога, который сообщает Cвои дары посредством чудес и исцелений. Итак,
наступает период гонений, о котором мы уже упомянули в прошлой беседе; в ответ на
них молитва первой общины становится более сплоченной, более усердной – в особенности
об этом идет речь в 4 главе, стихи с 23 по 31. Этот отрывок завершает предыдущий эпизод:
Петр и Иоанн, освободившись, чувствуют необходимость сообщить друзьям о последствиях
щедрого свидетельства Иисуса перед иудейскими лидерами. Словно в большой семье, Апостолы
говорят о трудностях, пытаясь сообща найти решение. Самая длинная молитва «Деяний
Апостолов» -- это не прошение о прекращении преследований или о наказании преследователей,
но о свободе, в которой нуждаются Апостолы для возвещения Слова. «Быв отпущены,
они пришли к своим и пересказали, что говорили им первосвященники и старейшины. Они
же, выслушав, единодушно возвысили голос к Богу и сказали: Владыко Боже, сотворивший
небо и землю, и море и все, что в них! Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего,
сказал Духом Святым: «что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное? Восстали цари
земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его». Ибо поистине собрались
в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат
с язычниками и народом Израильским, чтобы сделать то, чему быть предопределила рука
Твоя и совет Твой. И ныне, Господи, воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею
смелостью говорить слово Твое, тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на
соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса. И, по молитве их, поколебалось
место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие
с дерзновением». Эта молитва обращена к Богу, Творцу мира и протагонисту
истории. Община полностью открыта Его воле, называя себя «рабами». Враги, сами того
не осознавая, приводят в исполнение божественный замысел, который включает в себя
страдания общины, подобно страданиям Христовым. Эта молитва выражает радостное упование,
которое контрастирует с неуверенностью и растерянностью синедриона. Публичное
свидетельство веры, без которого миссия Церкви бессмысленна, так же как и жизнь Апостола,
является плодом Духа. Дар Духа, внешне проявляющийся в исцелениях, чудесах, получен
сразу по молитве общины, и его сопровождает знамение, о котором часто упоминалось
в Ветхом Завете и которое свидетельствует о присутствии Бога, -- то есть, землетрясение.
В заключительных стихах 4 главы речь идет не только о внутреннем аспекте жизни
общины, о том, как она чувствовала, мыслила, но и о внешнем аспекте, который характеризует
сопричастность других к собственным благам. «У множества же уверовавших
было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но
все у них было общее». Единство души и сердца – это воплощение в человеческих
отношениях заповеди, которая в Ветхом Завете касалась отношения к Богу: «Люби Господа,
Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими». Часто
встречающееся выражение «сердце и душа» указывает на самую глубинную сущность человека,
на его способность к принятию решений, источник мыслей и стремлений. Для христиан
общность благ – это следствие приобщения к плодам Духа. Она не означает презрения
к богатству или к собственности и не подразумевает аскетического идеала, но знаменует
свободный выбор, в результате которого никто не вынужден жить в бедности. Отказ от
имения был условием для того, чтобы следовать за Иисусом; точно так же, распределение
благ было необходимостью, внутренней потребностью членов новой общины. Имеет
ли это распределение благ нормативный характер для Церкви всех времен? Апостол Лука
в тексте «Деяний» неоднократно возвращается к своему идеалу общинной жизни. Жертве
Христа должна соответствовать самоотдача христианина Господу, в первую очередь в лице
нуждающихся. Отказ от богатства в пользу других – это конкретный жест, исходящий от
осознания блага, дарованного Господом, а также следствие отдачи сердца. В христианине
должна созреть внутренняя потребность делиться с другими, хотя полный отказ от благ
– это особая харизма. Каждая христианская община призвана вдохновляться этим идеалом,
приспосабливая его к эпохе и избегая лишь внешнего подражания. Например, в эпоху «Деяний
Апостолов» идеал общности благ реализовался в полном отказе от собственности; в последующие
же эпохи этот идеал осуществлялся Церковью в виде организованной помощи нуждающимся.
Последующие два эпизода иллюстрируют истинный отказ от благ (в случае Варнавы)
и его лицемерную фальсификацию (в случае Анании и Сапфиры). «Иосия, прозванный
от Апостолов Варнавою, что значит: «сын утешения», левит, родом Кипрянин, у которого
была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам Апостолов. Некоторый же
муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома
и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал:
Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому
и утаить из цены земли?» И Анания, и Сапфира, услышав слова Петра, падают и испускают
дух. Казалось бы, речь идет о суровом наказании супругов за ложь, им не дано
возможности даже покаяться. Но почему же божественная справедливость менее сурова
с другими грехами общины, которая никогда не претендовала на то, чтобы принимать в
свои ряды только святых? Тяжесть греха Анании иллюстрируется сравнением с концом
Иуды Искариота: в обоих эпизодах действует сатана, имеет место привязанность к деньгам,
противоречащая природе ученика Христова, ищущего нестяжания. Лицемерие, в сочетании
со страстью к деньгам с самого начала угрожали молодой общине, свидетельствуя о том,
что в нее проник сатана. Грех Анании и Сапфиры – ложь Святому Духу, на постоянном
присутствии которого основана община – Церковь. Среди знаков, свидетельствующих
о покровительстве Бога над общиной, -- чудесное освобождение Апостолов из темницы
Ангелом. «Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской,
исполнились зависти, и наложили руки свои на Апостолов, и заключили их в народную
темницу. Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы и, выведя их, сказал: идите
и, став в храме, говорите народу все сии слова жизни. Они, выслушав, вошли утром в
храм, и учили. ... Пришел же некто и донес им, говоря: вот, мужи, которых вы заключили
в темницу, стоят в храме и учат народ. Тогда начальник стражи пошел со служителями
и привел их без принуждения, потому что боялись народа, чтобы не побили их камнями». Петр,
отвечая на вопросы синедриона, кратко излагает христологические элементы первых своих
двух речей, говоря о проклятии, ставшем благословением для висящего на древе: «Бог
отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе». Центральная
фраза речи Петра – «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». Это подразумевает
обвинение иудейских властей в противостоянии Господу. Эти слова Апостола Петра стали
источником критики всякой человеческой власти. В заключение своей речи Петр еще
раз возвещает спасение Израилю: «Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя,
дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов».