Интервью с немецким богословом В.Байнертом о Папе Бенедикте XVI

Текст интервью немецкой программы Ватиканского Радио.
В. – Вначале мне хотелось бы задать вопрос, не имеющий отношения к богословию: между профессорами и студентами складываются «повседневные» отношения. Каким был профессор Ратцингер?
О. -- Ратцингер всегда производил впечатление крайне сдержанного человека, он никогда не важничал, не был тщеславным, и это при том, что был известным профессором и мог бы себе позволить держать себя определенным образом... но он этого никогда не делал... Потом, в более узком кругу, его помнят как очень сердечного человека, легкого в общении, веселого. Однако, эти черты характера он никогда не выставлял напоказ в кругах менее узких... И третья особенность – общаясь со своими студентами, он всегда проявлял готовность, открытость, что тоже не очень-то было заметно в других обстоятельствах...
В. – Что означает для католика-богослова, отлично понимающего смысл Петрова служения, такое близкое знакомство с Папой? ...Что происходит, когда Папа – близкий знакомый?
О. – Католику-богослову хорошо известно, что Папа и Церковь – это не одно и то же, что Папа занимает очень важное место в церковной структуре, которое, однако, имеет свои границы. В проповеди, которую я намереваюсь произнести в общине, где живу, по случаю торжественного богослужения, я хочу сказать, что он (Бенедикт XVI ) «был» одним из нас, а сегодня – будучи Папой – он «больше не» один из нас, но «для» нас. На мой взгляд, самый важный титул Папы – это «servus servorum Dei», слуга слуг Божиих; достаточно обратиться к истории этого титула, принятого Григорием Великим, одним из величайших Пап в истории, в противоположность «царственному» поведению тогдашнего Патриарха Константинопольского. Папа существует «для» других, он обладает, на показательном уровне – тем, что присуще на самом деле каждому священнику и каждому христианину: «любите друг друга». Каждый помогает другому нести бремя; все мы существуем друг для друга. Задача Папы – подавать пример собственной жизнью. Это, несомненно, грандиозная задача, но не до такой степени, чтобы впадать в экстаз...
В. – В своей воскресной проповеди (24.04) Папа ясно сказал: «Не бойтесь Христа». Центральное место Христа в жизни, по его же словам, связано и с выбранным именем -- Бенедикта. Как Вы думаете, можно ли резюмировать все его богословие во фразе «Смотреть на Христа», что является также названием его книги?
О. -- Я думаю, да, и мне нравится такой вопрос. Мне не раз приходилось разговаривать с журналистами, но никто еще не рискнул войти в эту область, а у меня не было случая об этом сказать. Если одним словом дать определение богословию Ратцингера, можно утверждать, что оно – христоцентрично. И это объясняет очень многое. Если бы подобным языком нужно было резюмировать богословие Иоанна Павла II, то его можно назвать «антропоцентричным», разумеется, в христианском ключе. Первая энциклика Иоанна Павла II называется « Redemptor Hominis », «Искупитель человека», и в ней он написал грандиозную фразу: «Первый путь Церкви – это человек». В то время как для Ратцингера в центре – Христос, и он, возможно, выразился бы так: «Первый путь человека и Церкви лежит ко Христу». Это было очевидным в воскресной проповеди. Недавно я написал рецензию на одну из его книг, где он именно так и высказывается. Думаю, что в этом – суть его богословия.
В. – Как Вы думаете, это отразится на учительстве нового Папы?
О. – Уверен, что да! Надо добавить, что тот, кто становится Папой далеко не в юном возрасте, должен иметь за плечами определенное образование, а в этом случае оно не вызывает сомнений. Не думаю, что можно с легкостью отказаться от основных ориентиров собственной жизни и собственной духовности, впрочем, зачем это делать? Зачем что-то менять? ...
В. – Поставит ли столь прямое указание на личность Христа решительный акцент на экуменизм?
О. – Безусловно, хотя это не решит проблемы. Православные и протестанты также христоцентричны, еще более, чем католики, которых именно за это попрекают протестанты, утверждая: «Вы не христоцентричны, у вас – Мария, Святые и масса других значительных вещей... которых нет у нас, протестантов». Думаю, что это – не решающий фактор для экуменического диалога. Христоцентризм присущ всем христианам, в большей или меньшей степени, всем конфессиям...
В. – Но Папа сказал, что считает экуменический диалог очень важным. Как Вы думаете, как он будет вести его?
О. – Этого я не знаю, и задаюсь этим вопросом уже давно. Если честно, то все, сказанное им об экуменизме, мог бы сказать любой Папа, начиная с Иоанна XXIII , с которым Церковь безвозвратно пошла по экуменическому пути. Об этом до сих пор говорили все Папы. Сегодня встает вопрос: что должен сделать Папа? Во время последнего понтификата не произошло никаких особых прогрессов в отношении протестантов: обращение Иоанна Павла II к православным не имело успеха у лютеран, с их стороны не было сотрудничества... Трудно сказать, что последует за этим.
В. – Как можно охарактеризовать Ратцингера-богослова? Везде написано, что он – один из самых блестящих богословов, один из лучших... но говорят также, что одно время он был «прогрессистом», затем стал «консерватором»... Как бы Вы его охарактеризовали?
О. – Я бы сказал, что оба определения справедливы. Его взгляды изменились в Тюбингене. Студенческая революция была в свое время для немецких профессоров чем-то вроде «заката богов», и я пережил ее бок о бок с ним в Тюбингене, это был ужасный период! А ведь я не был профессором, был более «свободным», доцентом, более близким к студентам, хотя бы из-за своего возраста... И потом, в ту эпоху он испытывал влияние резко выраженной «апокалиптической» мысли... Не нужно забывать, что Ратцингер всегда повторяет: «Не я изменился, времена изменились!», и в этом есть доля правды. Нужно учесть, что в силу его научной деятельности Ратцингер испытывал заметное влияние Святого Августина. Задумываясь над “civitas dei”, Градом Божиим, как не впасть в пессимизм? Августин умер пессимистом: в 430 году, перед его смертью, Гиппона была заполонена варварами, он был убежден, что это – конец мира, но что Бог смог бы попустить падение Римской Империи. Все это, несомненно, повлияло на Ратцингера. С другой стороны, я хочу отметить, что тот, кто способен мыслить «блестящим» образом, тот способен и изменить взгляды таким же «блестящим» образом, поскольку изменение взглядов является частью самих взглядов, и мыслитель, не в состоянии изменить свою мысль, не будет великим мыслителем. ...Когда он, будучи профессором, был назначен архиепископом Мюнхенским, он устроил прощальный ужин коллегам; и тогда сказал им: «С сегодняшнего дня я сижу по другую сторону стола». Коллеги были глубоко удивлены этими словами, но он ведь был прав! Епископ имеет совершенно иное поле деятельности, иные задачи по сравнению с профессором богословия. А теперь добавим: Папа выполняет совершенно иные задачи, нежели епархиальный епископ или любой представитель Курии. И я думаю, что он вполне способен изменить свою мысль: теперь он вновь сидит по другую сторону стола! .. На самом деле, я оптимист, так как уверен, что в нашей Церкви при этом понтификате постепенно произойдут изменения; рельсы будут смещены, а поезд поедет сперва рядом с основными рельсами, а затем совсем в другом направлении... Если бы Вы могли задать мне этот вопрос в конце понтификата, возможно, я отвечу, что перемены были значительными...
В. – Как Вы считаете, каковы основные богословские вопросы, которые в данный момент должен решить Бенедикт XVI ?

О. -- ...Думаю, что таких вопросов немало, и потом, уже существует всем известный длинный перечень, включающий в себя евхаристическое общение и целибат. Но это – не решающие вопросы. По-моему, Церковь должна ответить на два вопроса, и от этих ответов затем будут зависеть все остальные. Тогда другие вопросы решатся сами собой. Первый вопрос касается внутренней жизни Церкви, и я бы сформулировал его так: «Какое определение Церкви из оставленных нам 2 Ватиканским Собором является актуальным? С ommunio – сопричастность, или же иерархия?». Этот вопрос еще ждет своего ответа. В данный момент он не решен, и это негативный факт, поскольку два понимания Церкви не могут быть наложены друг на друга. И второй вопрос касается «внешней» жизни Церкви...: каково ее отношение к эмансипации или, иными словами, к современности? До сих пор Церковь дала лишь частичный ответ, и этого недостаточно. Она должна сказать «да» или «нет», и оба ответа могут быть критическими и нуждающимися в дополнениях, но нельзя ответить на этот вопрос ни да, ни нет. И когда, как я уже сказал, на эти вопросы будет дан ответ, то вскоре все остальные вопросы легко решатся.
В. – Йозеф Ратцингер – один из великих богословов Собора. Как Вы думаете, как он сегодня, будучи Папой, рассматривает (2 Ват.) Собор? Он уже ясно говорил об этом в выступлении в Сикстинской Капелле...
О. – Это тоже интересный вопрос, на который, однако, нельзя ответить всего неделю спустя после его избрания. Ратцингер всегда относился к Собору диалектически. ... Он был одним из экспертов и внес значительный вклад в разработку соборных документов – в них многое принадлежит его перу, в особенности все, связанное со взаимоотношениями поместной и вселенской Церкви. С другой стороны, в последующий период он выступил с немаловажной критикой в отношении самого Собора, главным образом его конституции «Радость и Надежда», которую считал неудачной. Позднее он выступал с критикой и в адрес конституции о Литургии – в книге о духе Литургии, в свою очередь вызвавшей большие споры... таким образом, его отношение явно неоднозначно... Что будет дальше? Сегодня на этот вопрос нельзя ответить, для этого нужно быть пророком...
В. – Представим себя немного пророками: именно с Литургией связан один из вопросов, над которым церковные деятели любят ломать голову. Зная так близко Ратцингера-богослова, что Вы можете сказать о возможности кардинальных решений в отношении Литургии?
О. – В действительности, я их ожидаю! В этой области у него было немало преград, но теперь есть возможность что-то изменить. На его взгляд, ситуация очень опасна, и предполагаю, что он захочет ее изменить!
В. – Что, например?
О. -- ... Ратцингер – ... это человек очень артистичный: талантливый пианист и великий эстет... Его критика относится к тому факту, что Литургия утратила, в широком смысле, красоту, став слишком «банальной». Теперь его задача – вернуть ей утерянный блеск...
В. – Что Вы можете сказать о знании вселенской Церкви Йозефом Ратцингером? Насколько он знаком с Церковью в Латинской Америке, в Африке, в Восточной Европе?
О. – Отлично знаком. После 20 лет руководства Конгрегацией по вероучению он прекрасно знает проблемы Церкви. Никто так, как он, их не знает. Он много путешествовал, побывал на всех континентах, принимал у себя епископов, должен был решать многие проблемы Церкви... я бы сказал, что мало кто обладает таким опытом вселенской Церкви...
В. – Последний вопрос: мы сказали, что на престоле Петра воссел один из самых блестящих богословов. Что происходит, когда богослов становится Папой?
О. – Одной из задач Папы является благовествование, провозглашение веры Церкви. В своей воскресной проповеди ... он сказал, что необходимо неустанно возвещать Евангелие: в этом он придерживается твердой позиции. Думаю, что в этом направлении он примет важные решения.