Доменико Дзиполи: человек, проживший две жизни

На три с половиной столетия о Доменико Дзиполи забыли все, за исключением индейцев. За всю свою жизнь он издал только один сборник музыки, но в Латинской Америке его ноты распространились повсюду, даже в лесах. Ровно триста лет назад в Риме он опубликовал свои табулатурные сонаты для органа и клавесина, ставшие первой вехой его успеха. Тем не менее, сразу же после выхода в свет этого издания, он решил оставить всё, чтобы стать иезуитом.

Переломным моментом между его первой жизнью и второй стал 1716-й  год. Первая началась в Прато 17 октября 1688 года в половине второго ночи. Вторая - в Кадисе, 5 апреля 1717 года, когда он отплыл морем, направляясь с миссией в Новый Свет. Преждевременная смерть застигнет его в Аргентине, в Кордове, 2 января 1726 года. С тех пор Европа утратила о нем память и даже стала сомневаться в его существовании, однако туземцы всегда ревностно хранили его рукописные партитуры, как священные реликвии.

Доменико Дзиполи родился в очень религиозной семье крестьян. Ещё трое из семи его братьев и сестер приняли монашеские обеты: Джованни Баттиста, который стал профессором гуманитарных наук и риторики в Прато, а затем в семинарии в Вольтерра; Мария Магдалина, монахиня Третьего ордена кармелитов; Антон Франческо, капеллан собора и ректор семинарии в Прато. Именно в соборе родного города, вероятно, Доменико и обучился пению, игре на органе, композиции. В дальнейшем он смог продолжить свое обучение во Флоренции у Джузеппе Мария Орландини (который стал впоследствии известным оперным композитором): этим фактом Дзиполи был обязан помощи, предоставленной ему Великим Герцогом Тосканским.

В те времена флорентийская художественная жизнь переживала период бурного расцвета благодаря меценатскому рвению великого князя Фердинандо Медичи, который всячески поддерживал постановки мелодрам, заказанных Генделю, Алессандро Скарлатти и Джакомо Антонио Перти. В то же время придворный клавесинист Бартоломео Кристофори готовился опробовать новый инструмент, фортепиано.

В двадцать лет Дзиполи уже чего-то стоит: он приглашен маэстро  Орландини в числе многих композиторов, участвующих в сочинении оратории «Сара в Египте», которая должна была прозвучать во время Великого поста 1708 года.

По этому случаю Дзиполи знакомится с Алессандро Скарлатти. Дзиполи следует за ним в Рим и Неаполь, чтобы брать у него уроки, но вскоре они расходятся из-за каких-то разногласий. Поэтому Дзиполи отправляется в Болонью, где учится вместе с монахом Лавинио Феличе Вануччи.

Весной 1710 года Дзиполи вернулся в Рим, на службу к флорентийскому аббату Филиппо Балдоччми, со своим старшим братом Джузеппе, мажордомом и музыкантом в свободное время. В Вечном городе он посещал тосканца Бернардо Пасквини, гениального учителя композиции для клавиатуры, в течении нескольких месяцев, которые предшествовали отъезду.

Дзиполи сразу оказался активно вовлеченным в римский музыкальный рынок труда, который в те времена управлялся Конгрегацией Санта-Чечилия, мощной профессиональной ассоциацией, членом которого он стал.

Доменико сочиняет музыку к вечерням и Мессам, оратории, кантаты. Он дирижирует их исполнением в различных церквях, работает органистом базилики Санта-Мария-ин-Трастевере и Церкви Иисуса, главного храма отцов-иезуитов. Общаясь с влиятельным кардиналом Пьетро Оттобони, щедрым покровителем музыки, и членами кружка Аркадия, он обновлял итальянскую поэзию в соответствии с идеалом элегантности и чистоты формы классицизма.

Именно тогда из-под его пера выходят двухчастные табулатурные сонаты: первая включает в себя органные отрывки из музыки, используемой в литургиях, вторая содержит четыре Сюиты и две партиты для клавесина. Обнаружив эти композиции в девятнадцатом веке (когда о Дзиполи никто ничего не знал и не интересовался им) французский композитор Винсент д'Инди вынес суждение об этом своем коллеге, как об «одном из лучших итальянских мастеров с точки зрения музыкальности и элегантности письма; его мастерство контрапункта можно считать продолжением Фрескобальди, Пахельбеля и Баха».

Эту оценку нисколько не умаляет тот факт, что д'Инди не представлял себе четко хронологию, потому что Бах был почти ровесником Дзиполи и пережил его на два с половиной десятилетия. Элегантность, однако, является ключевым словом вместе с изяществом и ясностью, которых было всегда достаточно на этих страницах, излучающих эстетические идеалы кружка Аркадия. Все они кажутся вырезанными на стекле с помощью инструмента с тончайшим наконечником, настолько отточены формы, разработаны мотивы, прозрачен инструментальный рисунок. Табулатурные сонаты - неоднократно издаваемые в Лондоне вплоть до 1755 года - посвящены Марии Терезе ​​Строцци Майорга Ренци, принцессе Форано, герцогине Баньоло, члену кружка Аркадии под именем Селинда. Она была аристократкой, близкой к иезуитам, и обладала огромным состоянием, будучи наследницей семьи флорентийских банкиров Строцци и супругой одного из них, Лоренцо Франческо. Сразу после публикации табулатурных сонат жизнь молодого композитора Дзиполи радикально меняется.

Абсолютно неожиданно, без всякой видимой причины, которую можно было отнести к воспламенившемуся в нем призванию, музыкант решил вступить в Общество Иисусово, решив отправиться в редукции иезуитов в Южной Америке. Редукции представляли собой города-монастыри, построенные в регионах, которые включали нынешний Парагвай, Аргентину, Уругвай, восточную часть Боливии, юго-запад Бразилии. В них жили вместе духовенство и миряне, европейцы и коренные народы, с одинаковой для всех едой, одеждой, жильём. Миссионеры представляли для них светскую и духовную власть. Земля была в совместном владении индейцев, которые жили свободными от налогов и штрафов, налагаемых в других местах испанскими колонизаторами. Процветали искусства и прежде всего музыка, для которых туземцы выказывали особые таланты. (Об этом повествует фильм 1986 года «Миссия» режиссера Роланда Йоффе, обладатель Золотой пальмовой ветви на 39-м Каннском кинофестивале. Эта кинолента известна во всём мире также из-за саундтрека авторства Эннио Морриконе).

Перед отплытием в Америку Дзиполи остается несколько месяцев в Севилье для изучения языков коренных народов и логики. Три месяца длится морское путешествие в Буэнос-Айрес: на три корабля взошли пятьдесят иезуитов. Среди пассажиров были также испанский историк Педро Лосано, ломбардские архитекторы Джованни Баттиста Примоли и Джованни Андреа Бьянки. После высадки холодной южной зимой июля 1717 года им потребовался ещё месяц, чтобы добраться на двух повозках до Кордовы, где в Высшем колледже новички должны были завершить богословскую подготовку, предваряющую рукоположение в священники, и уже затем отправиться в редукции.

В ХХ веке среди послушников Кордовы окажется также будущий Папа, Хорхе Марио Бергольо, который  является почитателем Дзиполи, своего собрата из  Прато.

В городе тогда отовсюду звучала музыка. Индейцы мастерски обращались с арфами, скрипками, духовыми инструментами, прекрасно освоили полифонию, изучая всё посредством имитации.

Дзиполи обучает многих учеников, руководит музыкой в иезуитских церквах, сочиняет произведения, рассылаемые в редукции и другие города Латинской Америки: в Лиме вице-король рекламирует его партитуры, которые присылались ему через специальных посланников.

Доменико Дзиполи провёл девять лет в Кордове, никогда не ступив ни в одну из редукций. В возрасте 37 лет, будучи послушником, он умирает от туберкулеза, который сжёг его за несколько месяцев: в округе не было ни одного епископа, который мог бы рукоположить его в священники, ближайший проживал слишком далеко - в чилийском Сантьяго. «Он придавал торжественность религиозным праздникам своей музыкой, к немалой радости, как испанцев, так и новопосвящённых», - оплакивал его Лосано в своих воспоминаниях. «Великое множество людей приходили в нашу церковь с желанием услышать его великолепную игру. У него был очень приятный характер и манеры, и поэтому он был очень любим и Богом, и людьми». Даже спустя десятилетия после его безвременной смерти партитуры Доменико Дзиполи востребованы повсюду и расходятся многими копиями по всей в Южной Америке.

Индейцы хранят их с почтением и любовью. Это Мессы, вечерни, литании, а также своего рода эксперимент в жанре мелодрамы под названием «Святой Игнатий». Выразительные страницы, расцвеченные тонкой и округлой певучестью, в которых европейское барокко изящно сочетается с вокальной и инструментальной традицией коренных народов. Туземцы играют и поют их с преданностью, бережно передавая их из поколения в поколение; и даже не умея читать, всякий раз, когда исполняют их, они ставят перед собой пюпитры и ноты, как бы совершая некий магический ритуал. Среди них слово «Дзиполи» стало синонимом «музыки», и они называют его именем даже композиции других авторов.

Но всё это не помешало забвению Дзиполи со стороны старого континента. Только в конце девятнадцатого века вспомнили о его табулатурных сонатах, и благодаря возрождающемуся интересу к старинной музыке их опубликовали в фортепианной редакции: первая полная перепечатка вышла в 1919 году в серии классиков итальянской музыки. Однако главной причиной, вернувшей Дзиполи справедливое место в истории, стало открытие в 1972 году во время реставрации миссий Чикитос: жители редукции Сан-Рафаэль вернули целый баул ветхих музыкальных листов, практически мусор. Вскоре после этого в редукции Святой Анны был обнаружен еще один баул с другими листами. Это были произведения Дзиполи, не известные учёным.

Музыковеды подтвердили слова иезуита Хосе Перамаса, произнесённые в конце восемнадцатого века: «Если кто слышал хотя бы раз какой-нибудь отрывок из Дзиполи, то ему вряд ли понравится что-либо другое. Это похоже на реакцию человека, который питается мёдом и которого заставляют съесть что-нибудь другое, дурного вкуса, что не может понравиться».

 

Итальянский журналист, историк музыки Грегорио Моппи