О. Анджело Конфалоньери, пионер инкультурации в Австралии

Утром 11 июня 1848 года на улицах Порт-Эссингтона, изолированного сторожевого поста английской армии на североавстралийском полуострове Кобоург, происходило нечто странное. Полк в полном составе – солдаты вместе с офицерами – воздавал военные почести покойному 35-летнему священнику, жизнь которого, полную лишений и невзгод, за два дня до этого унесла малярия. Военные сопровождали гроб «с почетом, подобающим столь уважаемому человеку», - сказал тогда комендант МакАртур, обращаясь к католическому архиепископу Сиднея Джону Беду Полдингу.

То, что военные-протестанты оказывают такую честь католическому миссионеру, сегодня в Австралии, наверное, не произвело бы особого впечатления. Но в середине 19 века многие обитатели британской колонии разделяли тезис пресвитерианского пастора Джона Данмора Лэнга, согласно которому Папа был антихристом, а распространение «папского суеверия» по новейшему континенту представлялось угрозой, с которой следовало бороться любой ценой. Кто же этот человек, в отношении которого антикатолические предубеждения не имели никакой силы? Предлагаем вам узнать об этом в нашей рубрике «Подвижники Католической Церкви».

Отец  Анджело Бартоломео Конфалоньери родился в итальянском городе Рива дель Гарда в июне 1813 года, образование получил в нескольких капуцинских учебных заведениях области Трентино. Чтобы осуществить свою миссионерскую мечту - жить среди австралийских аборигенов, - он не только духовно к этому подготовился в знаменитой Папской Урбанской коллегии «Де Пропаганда Фиде» (существующей и поныне – при университете «Урбаниана»), но не забыл и о тщательной физической подготовке в родных горах. Будущий миссионер устраивал себе экстремальные испытания – чтобы научиться долго выдерживать без пищи, на холоде и чрезмерной жаре.

В Риме отец Анджело встретился с ирландцем Джоном Брэйди, генеральным викарием для Западной Австралии.  Он как раз собирал себе большую группу европейских миссионеров, чтобы увезти ее с собой в Перт. Молодые священники должны были заняться основанием Церкви в западной и северной Австралии – самых молодых колониях. Конфалоньери принял приглашение Брэйди, и 15 сентября 1846 года группа отправилась из Лондона на противоположное полушарие.

За два года до этих событий на острове Стредброк, недалеко от Брисбена, четверо священников – трое итальянцев и швейцарец из ордена Пассионистов -- основали первую католическую миссию среди аборигенов на востоке страны. Теперь предстояло положить начало новым миссиям и в остальных частях колонии, в первую очередь там, где контакты европейцев с туземцами только начали устанавливаться или же их вообще еще не было: такое обстоятельство миссионеры считали благодатной почвой для евангелизации.

Вскоре после прибытия в Перт, 1 марта 1846 года, отец Конфалоньери отплыл к Порт-Эссингтон, расположенный на северо-востоке той области, в которой сегодня расположен город Дарвин. Священника сопровождали два ирландца-катехизатора – Джеймс Фаган и Николас Хоган. Вместе с ними ему и предстояло основать новую миссию. В те времена в западной Австралии еще не было морского пароходства, и они должны были обогнуть материк на паруснике, минуя Сидней. Проплывая по проливу Эндеавур, между Австралией и Новой Гвинеей, парусник ударился о коралловый риф и стремительно пошел ко дну. Конфалоньери не умел плавать, но ему все же удалось спастись благодаря выступу, за который он ухватился вместе с капитаном. Все остальные пассажиры погибли в кораблекрушении, в том числе и юная дочь капитана. На следующий день его вместе с миссионером взяло на борт небольшое британское судно, направлявшееся в Порт-Эссингтон.

Более неудачного начала миссии нельзя было себе вообразить. Лишившийся своих спутников, которые трагически погибли в море, Конфалоньери потерял и все, что у него было с собой. Все необходимое для жизни и одежду ему дал комендант МакАртур.

         Несмотря на это происшествие, священник не упал духом и поселился в одиночестве у самой бухты, в 14 милях от ближайшего европейского поселения. Надо учесть, что в ту эпоху всеобщим убеждением было то, что северные туземцы были не только агрессивными, но и людоедами. Итальянского миссионера этот факт особо не заботил, а вскоре некоторые туземцы даже начали ему помогать строить барак. Как подчеркивает в своей книге историк Том Ласкомб, священник, «казалось, жил согласно шкале ценностей, совершенно не похожей на ту, какой следовали все другие люди».

         Войдя в контакт с местным населением, Конфалоньери сделал выбор, какого еще не делал никто из миссионеров в Австралии: вместо того чтобы убеждать аборигенов в преимуществах оседлой жизни, он решил следовать за ними, приняв их кочевой образ жизни. Его примеру последует несколько лет спустя самый знаменитый из католических миссионеров среди аборигенов – Розендо Сальвадо, основатель бенедиктинской обители «Новая Нурсия».

         Разделяя повседневную жизнь с туземцами, Конфалоньери быстро выучился языку племени ивайджа. Помимо этого, он нарисовал карту области, точно обозначив границы племен. Эта карта до сих пор хранится в Государственной библиотеке Мельбурна.

         Владение местными языками казалось итальянскому миссионеру незаменимым для дела евангелизации. Как раз в те же самые годы на острове Страдброук потерпела неудачу итальянская миссия, и причиной тому была абсолютная некоммуникабельность между миссионерами и аборигенами.

         Отец Конфалоньери начал работать над словарем языка ивайджа и перевел на него молитвы и отрывки из Нового Завета. Наряду с этим он решил построить небольшой полевой госпиталь, где лечил аборигенов прежде всего во время эпидемии гриппа, используя свои медицинские знания, приобретенные еще в Италии.

         Кочевая жизнь, одиночество, трудности приспособления к климату и пище, непохожим на европейские больше, чем он себе мог представить, постепенно подорвали здоровье и душевные силы отца Анджело. Спустя всего два года после прибытия в Порт-Эссингтон молодой священник умер от малярии. Узнав о болезни чудака-миссионера, английские военные тщетно попытались спасти его, хотя и застали еще в живых, и в последние мгновения он попросил коменданта МакАртура послать его сестре маленький крестик и нарамник – все оставшееся у него имущество.

         Немецкий миссионер Георг Вальтер, долгие годы живший среди аборигенов Кимберли, под впечатлением от подвига отца Конфалоньери высказал в 1928 году мысль, ставшую ключевой для многих миссионеров в Австралии: «Главное правило для каждого миссионера – это приспособиться к местным условиям и к образу жизни тех народов, которым нужно нести свет веры. Что касается аборигенов, то проблема заключается в невозможности для миссионера вести кочевую жизнь, слишком тяжелую для тех, кто не привык к ней».

         Если говорить о евангелизации аборигенов, то трудно судить о непосредственных плодах проповеди отца Анджело Конфалоньери. По словам Сиднейского кардинала Патрика Морана, восходящим к 1896 году, миссионер обратил в христианство четыреста аборигенов. Возможно, эта цифра и слишком оптимистична, но в данном случае неуместно говорить о цифрах, которыми не измеряются вера и обращение.

         Но по многим причинам недолгая и трудная австралийская миссия отца Конфалоньери имела большое значение. Благодаря его подвигу изменился сам взгляд на миссионеров, «разрушителей традиционных культур», популярный тогда среди историков и антропологов. Многие светские ученые, в том числе лингвисты, все чаще признают, что они во многом обязаны опыту миссионеров, которые первыми всерьез занялись изучением языков коренных народов. Многие из этих языков уже исчезли.

         Миссионерский интерес к этому аспекту, помимо его культурной значимости, имел еще более глубокие последствия. Во времена Конфалоньери общественное мнение нередко отказывало аборигенам в самом праве называться полноценными людьми или же рассматривало их любопытным остатком доисторической эпохи. А свидетельствовать о сложности и богатстве лексических и грамматических структур языков аборигенов было ходом против течения, который срывал маску с самых распространенных мнений о туземцах. Неслучайно сорок лет спустя после смерти отца Конфалоньери австрийские иезуиты, продолжившие евангелизацию на севере Австралии, пытались убедить колониалистов в том, что языки аборигенов были не менее богаты, чем европейские.

         А когда в 1992 году наконец-то были признаны права аборигенов на их традиционных землях, часто нужно было обращаться к картам миссионеров, чтобы определить границы племен перед судебными органами, далеко не всегда готовыми верить в устные свидетельства туземного происхождения.

         По всем этим причинам отец Конфалоньери не был забыт австралийцами, живущими на севере материка, особенно в епархии Дарвина, где инкультурация христианской веры особенно заметна. Достаточно вспомнить, что эта епархия отправила на Мельбурнский евхаристический конгресс в 1973 году целую группу аборигенов, которые организовали Святую Мессу, приспособленную к их обычаям и символике.

       Следы миссионера из Италии можно до сих пор найти в рассказах некоторых аборигенов, а в кафедральном соборе Дарвина установлена в честь него памятная табличка. В этом же городе именем молодого священника из Трентино был назван большой парк.