Диалог между Иисусом и Марией Магдалиной перед пустым гробом: «Как в саду Песни Песней»

Отрывок из комментария на Евангелие от святого Иоанна, опубликованный в книге «Евангелия в переводе и комментариях четырёх женщин-библеистов» (Рим, издательство Àncora, 2015). Автор текста, профессор Марида Николачи, преподаёт на богословском факультете сицилийского университета  «Святой Иоанн Евангелист». Защитив диплом по Священному Писанию в Папском библейском институте и учёную степень доктора библейского богословия при богословском факультете сицилийского университета, Николачи посвятила себя прежде всего изучению литературы, связанной с евангелистом Иоанном. Она является членом Итальянского библейского общества и сотрудничает с различными научными и пастырскими журналами и периодическими изданиями.
*****
Подобно тому, как она раньше стояла вместе с другими женщинами и возлюбленным учеником у Креста Иисуса, теперь Мария Магдалина стоит перед гробницей. Её настойчивое присутствие на месте смерти и погребения напоминает также о «стоянии» свидетеля Иоанна, Крестителя, от которого берёт начало история ученичества (ср. 1, 35). Таким образом, между «стоянием» Марии Магдалины и «стоянием» Иоанна Крестителя возникает своего рода арка, соединяющая начало и конец исторического ученичества людей, последовавших за Иисусом при Его земной жизни, и одновременно начинается период пасхального свидетельства о Воскресшем. Следует подчеркнуть, что до встречи с Воскресшим «стояние» Марии характеризуется безутешной скорбью.

Глагол «плакать», который в этом фрагменте встречается трижды, лучше всего определяет действие Марии Магдалины. Он напоминает о плаче Марии из Вифании и евреев из-за смерти Лазаря (11, 31-33), а также плач учеников, предсказанный Иисусом («Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется»), в час скорби (см. 16, 20). Своим плачем Магдалина выражает всю тяжесть отсутствия Господа и разлуки, определяемой Его смертью. Это расставание лишь впоследствии будет признано в качестве прелюдии к дальнейшей жизни в избытке, которую никто не сможет отнять (ср. 16, 22). Её плач, однако, сопровождается одним и тем же жестом, который совершил любимый ученик: она тоже наклонилась, чтобы заглянуть внутрь гробницы (см.ст. 5).

Рассказ святого евангелиста Иоанна напоминает в этом месте традицию повествования о том, что женщины видели у опустевшего гроба ангела (ср. Мф 2-7; Мк 5-7; Лк, 4-7.23), но Иоанн придаёт этой традиции совершенно другую функцию. По версии святого Иоанна из уст ангелов в белых одеждах не звучит пасхальная весть. Евангелист использует диалог с ними для того, чтобы ясно показать всю глубину горя и безутешности Магдалины из-за потери «её Господа», тело Которого она ищет («Жена! Что ты плачешь?», – говорят ей ангелы). Кроме того, своим присутствием они уже выражают вторжение божественной жизни в место смерти. Физическое расположение двух ангелов, которое похоже на расположение херувимов один против другого по сторонам крышки ковчега завета (ср. Исход 25: 17-22; 6-9; Числа, 7, 89, 3 Царей 8, 6S), напоминает читателю истину о «теле» Иисуса, о «святилище» Божьего присутствия, и об обещанном знаке Своего возрождения («Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его») (ср. Ин 2, 18-22).

Впрочем, даже слово ангелов не может утешить Марию Магдалину: это удаётся сделать лишь Самому Господу. Стихи начинаются и завершаются с помощью повторения глагола «обратиться». Сначала Мария Магдалина обращает свой взгляд назад, то есть, к выходу из гробницы, в которую она вглядывалась раньше в безутешных поисках мёртвого тела Учителя. Затем она видит стоящего Иисуса, но не признаёт Его (стих 14). В конце она вновь поворачивается к Иисусу, когда Он позвал её по имени, и на этот раз Мария Магдалина узнаёт Его (стих 16). Процесс «признавания» совершается через диалог с Иисусом, состоявший из двух вопросов и двух ответов.

В первом (стих 15) Иисус повторяет вопрос ангелов, но расширяет его, спрашивая женщину и о личной причине, которую выражает её плач («Кого ищешь?»). Этот вопрос Иисуса напоминает другой вопрос, с которым Он объяснил и приветствовал намерение первых учеников последовать за Ним (ср 1, 38: «Что вам надобно?»).

Живописный фон сада, места, где находится гробница, способствует непониманию Магдалины, которая принимает Иисуса за «садовника». Женщина спрашивает у Него о Его же собственном теле («Господин! Если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его!»). Ирония, скрытая в этом непонимании, окрашивается аллюзией на Песнь Песней, автор которой сравнивает свою возлюбленную с садом (4, 12-5,  1; 6, 1-2), а затем вовлекает её в поиски возлюбленного (3, 1-4 , 5, 6-8), дважды призвав «оглянуться» (7, 1).

Поиск в этом эпизоде отличается от поисков Иисуса перед Его Страстями, когда в саду за потоком Кедрона Его схватили, и где Иисус отвечает, прямо назвав Себя («это Я»). 
Здесь Христос добровольно отдаёт Себя в руки воинов, зная, что идёт на смерть (ср. Иоанна 18, 1-11). На поиски Марии Магдалины в саду погребения Иисус отвечает, назвав её по имени («Мария!»), то есть, показывает, что Он её знает.

Благодарный ответ ученицы, узнавшей голос Учителя, в этот момент больше не заставляет себя ждать. Он прекрасно выражен  арамейским титулом учителя, с которым она доверительно обращается к Иисусу («Раввуни», стих 16). Её встреча с Воскресшим, состоящая из взаимного узнавания, напоминает встречу Иисуса с Нафанаилом, последним из пяти первых учеников (ср. 1, 47-49). Таким образом в Евангелии от Иоанна весть о воскресении сообщается не формально («Он воскрес», ср. Матфея 28, 6; Марк 16, 6; Лк 24, 6), но выражается как полное восстановление - после Смерти и Воскресения - личных отношений и взаимного знакомства, исторически пережитых с Учителем.

Слово, которое Иисус обращает к  Марии Магдалине после того как она Его узнала, предполагает жест, который в тексте не описан («Не прикасайся ко Мне», стих 17а) и отвечает на нехватку знаний о том, «где» находится Иисус («ибо Я еще не восшел к Отцу Моему», стих 17b). Ответ именно на этот вопрос так мучительно искала женщина.

Предполагаемым жестом, который подразумевает решение проблемы исчезновения тела Иисуса с точки зрения драматургии действий, является физический контакт Марии Магдалины с телом Учителя (ср. Песнь Песней, 3, 4). Хотя он воспринимается как знак истины воскресения, однако, этот контакт не может быть продлён в дальнейшем.

Прославление-восхождение Иисуса, то есть, Его пасхальный «переход» от мира сего к Отцу (ср. 13, 1), как полная победа над смертью, над миром и над его «князем» (ср. 12, 31-33; 16, 33), обязательно включает в себя завершение исторических способов Его встречи и контакта со «Своими».

После Своего воскресения Иисус будет присутствовать, и Его будут узнавать не только через различные и бесконечные явления каждому из учеников в отдельности, но также в силе Христа - выраженной в даре Святого Духа (ср 7, 39; 16: 7; 20: 21-23.) Эти явления Иисус полностью соединит со Своими отношениями с Отцом, состоящими в отношениях взаимной внутренней связи, проистекающей из Божьей любви к братьям, из верного хранения и исполнения Господнего слова (ср. 6, 56s, 13; 34s, 14, 15-26; 15: 9-17). 

Пространственная метафора «восхождения к» Отцу, от Которого исходит Иисус и к Которому Он должен вернуться, отныне более четко выражает инаковость Бога и позволяет нам понять цель и конечный смысл исторически сложившихся отношений  ученичества с Иисусом: берущие начало из отношений с Богом Отцом (ср. 6, 45) они завершаются, в сущности, в Иисусе.

Отношения с Отцом, восхождение к Нему являются «местом» конечной цели Сына Иисуса (ср. 14, 10s; 16, 28), и в этом Его непрекращающемся и совершенном движении к Отцу (ср. 1, 18) будет также «место» конечной цели учеников (ср. 12, 26; 14, 3 с; 17, 24). В свою очередь ученики Христовы становятся детьми Божьими, участниками, - каждый по отдельности и все вместе, как народ - нового завета, осуществлённого во Христе Сыне Давидовом (см. II Царств 7, 14; 89, 27; Осия, 2, 25; Иеремия, 31, 33; Иоанн, 1, 12s; 1 Иоанна 3, 1-2; Откровение, 21.7).

Таким образом в конце рассказа тело Иисуса обретено, открыто Его «местонахождение». Этим открывается глубокая суть общения Христа с учениками-братьями и с Отцом. В «восхождении» к Отцу, которое определяет метафорически Его новую природу существования как вознесённого и прославленного, открывается не только свершение участи Иисуса, но и высшее призвание верующих в Него, отныне называемых «братьями».

Опять же, пасхальное повествование Иоанна характеризуется не только формальным использованием  категории «воскресения», но этим заключительным движением к Отцу, а также участием в этом движении Его учеников, прежде всего через слово, которое возвещает о воскресении. Новые отношения Марии Магдалины с телом «её» воскресшего «Господа» будут полностью заключаться в этом слове («Не прикасайся ко Мне, … а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему»). Таким образом, слово прославления должна будет произнести Мария Магдалина, и оно прозвучит как слово-действие Воскресшего именно из уст ученицы.

Эта фраза – «Не прикасайся ко Мне» –  не обозначает конец истории отношений, но является условием для того, чтобы эта история, подтверждённая и обновлённая в своей структуре, стала плодотворной и преобразовалась в миссию возвещения.