Император Константин и основание Ватиканской базилики

Среди знаков власти в римском мире особое значение имели величественные здания, которые государство предоставляло в распоряжение граждан. Даже сегодня, среди руин древних имперских городов от Африки до Германии, поражают величественные гражданские и религиозные комплексы, в которых осуществлялась общественная жизнь империи.

Среди примеров того же Рима вспомним базилику Ульпия, построенную Траяном в начале второго века, с пятью нефами, разделенных колоннами. В своём плане, в размерах и в общем богатстве убранства она является почти прототипом колоссальных христианских базилик, возведенных преемниками Траяна начиная с четвёртого века.

Самой большой из них была базилика, начатая императором Константином между 319-324 годами на месте гробницы святого Петра. Фреска шестнадцатого века, изображающая интерьер базилики, подчёркивает необъятность пространства и новую фокусировку, отличающуюся от традиционного устройства базилик, в области апсиды, содержащей алтарь для совершения Евхаристии. Но изначальная функция базилики состояла прежде всего не в том, чтобы совершать в ней литургии, а воздавать честь «Трофею Гая», - памятнику, который, по желанию императора Константина, должен был возвышаться в зоне абсиды, заключённый в великолепный мраморный корпус и покрытый киворием.
Это триумфальное расположение Трофея чётко выражало смысл самой базилики, построенной на платформе над кладбищем и частью цирка Нерона. Памятник известен как «Трофей Гая» по имени римского священника, обозначившего в 3 веке место захоронения апостола Петра.

Платформа над специально засыпанным для этой цели кладбищем была самым удивительным элементом этого замысла, и ясно указывала на важность всего проекта. Хотя Константин был императором и верховным священнослужителем, помимо законов, касающихся священных участков, даже для него повреждение целого некрополя было рискованным делом в политическом и социальном плане, которое могло привести к недовольству правящих классов, состоявших в большинстве своём ещё из язычников. Неприкосновенность погребений была абсолютным принципом древнего мира.
Кроме того, этот замысел был крайне сложным с технической точки зрения. На участке, имеющем склон с севера на юг, Константин хотел поставить Трофей Гая в самом центре базилики, ширина трансепта которой должна была достигать 90 метров!

Эта императорская воля обретала конкретные очертания предположительно в постоянных беседах с тогдашним главой христианской общины Рима, епископом Сильвестром (314-335). Инициатива Константина повлекла за собой титанический труд по выравниванию холма, с земляными работами на севере, где почва была слишком высокой, и с возведением платформы на юге, где уровень почвы понижался.

Операция напоминала эпические деяния кесарей прошлого: например, Траяна, который должен был снести мыс 100 метров высотой - седло, что когда-то связывало Палатинский холм с Квириналом - чтобы создать пространство для возведения базилики Ульпия. В случае базилики Святого Петра платформа, на которой должны были располагаться и другие структуры в дополнение к базилике, должна была иметь площадь 240 на более чем 90 метров!

Археологические раскопки между 1949 и 1957 годами высветили истинную величину этой огромной платформы, основы которой достигают толщины двух с половиной метров и доходят до глубины 11,5 метров на южном склоне, прежде чем она сливается с естественным уклоном холма.

Раскопки также выявили очевидную скорость, с которой была выполнена работа: слои раствора между кирпичами, как и в других ранних христианских зданиях, довольно высоки, что свидетельствует о явной спешке. Вполне возможно, что и Константин и христианская община просили архитекторов завершить проект как можно быстрее, и, возможно, здание было структурно завершено около 329 года. Однако документально подтверждённое прерывание языческого культа в соседнем храме Кибелы с 319-го до 350-го года предполагает, что вся эта зона оставалась открытой строительной площадкой в течение ещё многих лет, вероятно, из-за декоративных работ.

Базилика, возведенная по проекту архитекторов Константина, была церковью с пятью нефами, из которых центральный был гораздо выше боковых. С восточной стороны к ней примыкал входной портик, а западная сторона завершалась абсидой, отделенной от нефа трансептом. Размеры базилики были впечатляющими даже по современным меркам: фасад имел около 64 метров в ширину, а портик был высотой более 12-ти метров. Нефы уходили в глубину храма на 90 метров. Центральный неф был шириной 23,5 метра, а высотой 32,5 метра, в то время как боковые нефы имели высоту, соответственно, 18 и 14,8 метров.
Самый низкий трансепт центрального нефа был отделён от него триумфальной аркой, поддерживаемой колоссальными колоннами, и завершался на северной и южной сторонах экседрами, подобным же образом отделёнными от нефа высокими колоннами. Два ряда колонн центрального нефа на коринфских капителях поддерживали горизонтальный антаблемент, в то время как два других, стоящих между боковыми нефами, поддерживали арки.

Многие стволы колонн из паросского мрамора, гранита и пестрого мрамора - и, возможно, также капители - были из уже использовавшегося материала.
Одиннадцать окон на каждой стороне на нижнем уровне главного нефа, до восьми окон с каждой стороны в верхней части, другие окна в трансепте и пять в апсиде наполняли светом это огромное и блистающее великолепием пространство. Пол из больших белых мраморных плит, таких же, какими были выложены полы портика и площадка перед входом в базилику, распространял внутри свет извне; а позолоченный кессонный потолок собирал свет, отражавшийся от пола.

На самом видном месте, в центре, прямо напротив главных врат был установлен Трофей, а под Трофеем была земляная могила. Все было задумано так, чтобы взоры входящих в базилику устремлялись прямиком сюда: даже само расположение базилики с востока на запад служило тому, чтобы направить паломников к ничем неприметному участку земли возле цирка Нерона, где был похоронен святой апостол Пётр.

Но, несмотря на расчёты имперских инженеров, уровень пола был немного смещён, и Трофей оказался углублённым на 35-40 сантиметров. Остальная часть небольшого памятника, выступавшего на высоту чуть менее трёх метров, была затем заключена в камеру из цветного мрамора и порфира, открытую со стороны центрального нефа, так, чтобы был виден Трофей.

Как известно из реликвария слоновой кости IV-V веков, хранящегося в Археологическом музее Венеции, вокруг Трофея были размещены четыре колонны с вырезанными на них виноградными лозами - две впереди и две сзади – которые поддерживали открытый навес. Эти колонны, вместе с двумя другими такими же колоннами по углам апсиды, поддерживали непрерывный антаблемент, создавая эффект полного опоясывания апсиды и Трофея. Роскошные ткани, свисающие с балок между углами апсиды и центральной скинии, ещё больше привлекали взоры к Трофею, разграничивая своего рода пресвитерское пространство позади него. Свод апсиды над пресбитерием был покрыт листами золота.

Вполне вероятно, что в этой части базилики не было постоянного алтаря, хотя можно предположить, что в некоторых случаях перед Трофеем устанавливался деревянный алтарь; возможно, постоянные алтари были устроены в экседрах трансепта. Но основная функция здания, как уже упоминалось, была памятной, не литургической, и вся церковь имела характер исполинского мартириума - храма, построенного над местом гибели или захоронения мученика - к удовлетворению христианской потребности «помнить» героическое свидетельство веры общины. Не случайно, что пространство перед Трофеем и могилой в дальнейшем будет называться как «Исповедальня», в намёк на свидетельство апостола Петра «Ты Христос, Сын Бога Живого».

Христиане четвертого века приходили в базилику Святого Петра помолиться на могиле апостола и черпать из его веры. Они приходили также для того, чтобы с поминальными трапезами почтить память своих усопших, похороненных под полом и в мавзолее вдоль стен. В одном из писем Павлина из Нолы упоминается роскошный банкет, устроенный там сенатором Паммакием в 396 году в честь своей покойной жены: приглашенных было так много, что они заполнили базилику, портик и всё поле перед базиликой (Послание, 13).
В дополнение к великолепию самого здания, Константин по-царски украсил Ватиканскую базилику и выделил ей богатства, рассчитанные для её содержания и дальнейшего благоустройства. На реликварии из слоновой кости с изображением пресвитерия можно видеть канделябр в виде короны из золота или серебра. «Liber Pontificalis» говорит о кресте чистого золота весом 150 фунтов, - подарке базилике от императора Константина и его матери св. Елены. В этой же книге говорится, что Константин повелел покрыть могилу апостола Петра бронзовыми пластинами.

Кроме того, вносили свой вклад обширные владения в Италии, Сицилии, Сардинии и в Северной Африке. Победы над повстанцами из восточных провинций в 324 году - в Египте, Сирии и Киликии, принесли Римской Церкви годовой доход в 25 тысяч монет чистого золота, из которых только 3.700 для Ватиканской базилики. Эта колоссальная сумма, по расчетам Ричарда Краутхаймера в 1980 году, была эквивалентна 160 миллионам долларов в год, из которых 25 миллионов предназначались для базилики Святого Петра.
Император Константин был явно намерен обеспечить Церкви и её главным местам представительства и отправления культа «имперское» великолепие также в знак благодарности: на триумфальной арке между нефом и трансептом, кроме мозаичного украшения император повелел прикрепить табличку с заявлением о его благодарности за победу в 312 году с таким текстом: «Quod duce te mundus surrexit / in astra triumphans / hanc Constantinus victor tibi condidit aulam», – «Потому что под твоим водительством [или Христа? или Петра?] мир поднялся триумфально к звёздам, победивший Константин построил тебе этот дворец».

О. Тимоти Вердон



При использовании материалов ссылка на русскую службу Радио Ватикана обязательна.