Трудные вопросы. Выпуск 54. Может ли католик ограничиться борьбой против нелегальных абортов, по умолчанию соглашаясь с существующим законодательством?

ВОПРОС:
Может ли католик относиться терпимо к легализации абортов? Допустимо ли для христианина-политика выступать против одних только нелегальных абортов, как бы соглашаясь по умолчанию с существующим законом, позволяющим законно убивать нерожденных детей? Закон об абортах оправдывает себя тем, что он направлен против подпольных абортов, и это якобы меньшее зло, чем аборты «законные». Разве не должен христианин бороться против всякого аборта?

ОТВЕТ:
«Среди всех преступлений против жизни, какие может совершить человек, прерывание беременности обладает чертами, которые делают его особенно серьезным и заслуживающим осуждения. 2-й Ватиканский собор называет его вместе с детоубийством "ужасным преступлением". Сегодня, однако, в совести многих людей понимание этого зла исчезает», - гласит энциклика Папы Иоанна Павла II “Evangelium Vitae” (58), ссылаясь, в свою очередь, на соборную пастырскую конституцию «Радость и надежда».

К сожалению, приходится констатировать, что даже у верующих людей осознание аборта как тяжкого зла ослабляется, и одна из причин этого заключается именно в повсеместном распространении законов, создающих иллюзию чего-то правомерного, допустимого.

Однако легализация абортов сама по себе является преступной и недопустимой. Поэтому блаженный Папа Войтыла не упускал ни одной возможности, чтобы вновь и вновь заявить о неприемлемости этих законов.

Святой Фома Аквинский утверждал, что преступный закон перестает быть законом: «Человеческий закон является законом постольку, поскольку он соответствует здравому смыслу, то есть происходит от вечного закона. Если же закон противоречит разуму, то его называют преступным законом. В этом случае однако он перестает быть законом и превращается, скорее, в акт насилия». И ещё: «Всякий закон, принятый людьми, является законом лишь тогда, когда он происходит от естественного закона. Если же в чем-то он противоречит естественному закону, то он больше не закон, а искажение закона».

Здесь можно вспомнить и утверждения Папы Иоанна XXIII из энциклики «Pacem in terris»: «Власть предписана нравственным порядком и исходит от Бога. Это значит, что когда ее законы и установления находятся в противоположности с указанным порядком и, следовательно, противоречат воле Бога, они не носят обязательной для совести характера, поскольку "должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян 5,29). В таком случае, сама власть перестает быть таковой и вырождается в насилие» (30).

В наши дни особенно важно поднимать голос в защиту тех, у кого нет голоса. В цитированной нами выше энциклике Иоанна Павла II “Evangelium Vitae” утверждается, что христианин должен поступать так, как поступил в свое время Папа Лев XIII, выступив в защиту угнетенного и беззащитного рабочего класса (речь идет об энциклике «Rerum novarum»): «Так же, как сто лет тому назад перед лицом угрозы фундаментальным правам рабочих Церковь смело выступила в их защиту, провозглашая священные права трудящегося как личности, так и ныне, когда в опасности оказались фундаментальные права другой категории личностей, Церковь испытывает долг не менее смело поднять голос в защиту тех, кто сам не имеет голоса. Голос Церкви всегда есть евангельский вопль в защиту нищих мира сего, тех, кто находится в опасности, в презрении, чьи права подавляются.

Сегодня мы — свидетели попрания фундаментального права на жизнь множества слабых и беззащитных человеческих существ, в первую очередь еще не родившихся детей. Если в конце прошлого века Церковь не могла молчать перед лицом тогдашних форм несправедливости, тем более нельзя ей молчать сегодня, когда наряду с былыми социальными несправедливостями, к сожалению, не везде еще преодоленными, во многих частях мира мы наблюдаем проявления еще большей несправедливости и гнета, иногда ошибочно считающиеся доказательством прогресса на пути к установлению нового мирового порядка» (EV 5). «Именно это, - пишет далее блаженный Папа Войтыла, - и происходит сегодня на арене политики и государства: изначальное, неотторжимое право на жизнь становится предметом дебатов или прямо отрицается путем парламентского голосования либо волеизъявления части общества, пусть даже численно преобладающей. Это губительный результат неограниченного господства релятивизма: "право" перестает быть правом, поскольку уже не основано на мощном фундаменте нерушимого достоинства личности, а подчинено воле сильнейшего. Так демократия, предавая собственные принципы, по сути дела перерождается в тоталитарную систему. Государство уже не "общий дом", где все могут жить в согласии с фундаментальными принципами равенства, — оно преобразуется в тиранию, узурпирующую право распоряжаться жизнью слабых и беззащитных, нерожденных детей и стариков во имя общей пользы, которая в действительности лишь служит тем или иным групповым интересам.

Может создаться впечатление, будто все происходит с полным соблюдением правозаконности, по крайней мере когда законы, допускающие прерывание беременности или эвтаназию, приняты голосованием в соответствии с так называемыми демократическими принципами. В действительности же мы имеем здесь дело лишь с трагической подделкой правозаконности, а демократический идеал — заслуживающий этого названия только тогда, когда признаёт и охраняет достоинство каждой личности, — предан в самой основе: "Можно ли говорить о достоинстве каждой личности, когда разрешается убивать самую слабую и самую невинную? Во имя какой справедливости людей подвергают самой неправедной дискриминации, признавая одних достойными защиты, а другим отказывая в этом достоинстве?" (EV 20).

Поэтому католик не может ограничиваться утверждением, что легальный аборт служит искоренению нелегальных абортов. В таком менталитете заключается большое лицемерие: получается, что общество отвергает нелегальные аборты как зло, но умалчивает об абортах легальных и даже одобряет их.

Конечно, за подпольными операциями стоит подпольный бизнес. Но, по сути, этот аспект не обходит и легальные аборты. Государство предоставляет право на детоубийство, как будто речь идет не о преступлении, а о добром поступке, причем за счет налогов в казну, в том числе и от граждан, которые абсолютно против абортов в любом виде.

Иоанн Павел II писал, что легализация прерывания беременности, детоубийства и эвтаназии и признание этого права в законодательном порядке равнозначны тому, что принимается извращенное, нигилистическое представление о человеческой свободе и признается абсолютная власть (закона) над людьми, направленная против них (ср. EV 20).

В другой энуиклике – «Veritatis splendor» – Папа Войтыла пишет о необходимости свидетельствовать истину вплоть до мученичества: «Вера имеет и нравственное измерение, она — источник жизненного обязательства, соответствующего ее требованиям. В ней усовершенствуется принятие и соблюдение Божиих заповедей. Евангелист Иоанн пишет: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы. Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине (...) А что мы познали Его, узнаем из того, что соблюдаем Его заповеди. Кто говорит: «я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины. А кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нем. Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал» (1. Ин 1, 5-6; 2, 3-6).

Благодаря нравственной жизни вера становится «исповеданием» не только перед Богом, но и перед людьми: она становится свидетельством. Иисус сказал: «Вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме, так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного» (Мф 5, 14-16). Дела эти — прежде всего дела милосердия (см. Мф 25, 31-46), дела истинной свободы, которая проявляется и осуществляется в самопожертвовании — до совершенного принесения себя в дар — по примеру Иисуса, Который на кресте «возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Еф 5, 25). Свидетельство Христа стало источником, примером и силой для такого свидетельства, которое требуется от ученика, призванного идти тем же путём: «Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Лк 9, 23). Согласуясь с требованиями евангельской радикальности, любовь может привести верующего и к наивысшему свидетельству мученичества» (VS 89).


При использовании материалов ссылка на русскую службу Радио Ватикана обязательна.