Папская Сикстинская капелла во времена Римской Республики 1849 года

Заняв пост руководителя, Джузеппе Баини приложил немало сил, чтобы реорганизовать Сикстинскую капеллу, положение в которой было тяжелым. На протяжении всего 19 века прослушивания для новых певцов часто давали плохой результат. Кандидаты были не подготовлены, и многие принимались с условием дальнейшего обучения.
Поэтому в первые годы века в доме маэстро несколько раз в неделю начали проводиться так называемые «академии», то есть, репетиции. Только в 1838 году эта практика стала обязательной. Однако это не помогло поднять художественный уровень, потому что нельзя было принимать певцов-мирян, и число кандидатов в Сикстинскую капеллу было очень ограниченным, и они часто были не на высоте.
Ситуация грозила ухудшиться, не только из-за уровня исполнения, но и из-за широко распространенной практики включать пародии светской музыки в литургию. В церквах постоянно звучали отрывки из оперного репертуара, арии, к которым подставляли священный текст. Парадокс заключался в том, что самый большой эксперт Палестрины, композитора, узаконившего вместе с Папой Маркелом строгий и ясный полифонический стиле, предлагал произведения, которые все больше скатывались к оперным ариям, вместе со всеми ее виртуозными фиоритурами.
Это очень волновало кардинала Пьетро Остини, который поручил Гаспаре Спонтини подготовить проект реформы. Но эта идея не понравилась Баини, который был уязвлен тем, что в его область вторгся музыкант столь высокого ранга. В результате возникло открытое противостояние.
Почти все великие люди имеют один и тот же недостаток: они считают себя бессмертными. Очень немногие из них проявляют дальновидность, чтобы подготовить себе преемника, потому что думают, что никто не сможет достойно заменить их, что старые добрые времена ушли безвозвратно, и что молодежь уже не та, что была раньше. В мое время – наверное, думал Джузеппе Баини, – учились и готовились, чтобы принять ответственный пост, но сегодня молодежь хочет все и сразу. Вероятно, если бы нам удалось точно расшифровать египетские иероглифы, то и там нашлись бы высказывания, подобные этому. Но все дело в том, что мир идет вперед, а великим людям нередко наследуют другие столь же великие, не считавшиеся такими их предшественниками.
Поэтому неудивительно, что после смерти Джузеппе Баини не было никого, кто был бы готов занять его место во главе Папской музыкальной капеллы. Никто не был подготовлен сочетать в себе целый ряд качеств, которые вместе делают из музыканта хорошего капельмейстера. Таким образом, возник риск того, что Баини, первый директор Сикстинской капеллы, станет и последним на этом посту.
С его смертью 21 мая 1844 года для капеллы наступили десятилетия отката назад в прошлое. Хор вновь возглавил старейший из басов, который однако, как это всегда было, не особо занимался тонкостями интерпретации или выбором репертуара, ограничиваясь тем, что задавал тон. Кто-то из них пытался играть важную роль, но ничего не получалось, и в отсутствии сильного кандидата, кажется, стали подумывать о ком-то извне.
Это тоже нередкая история. Папская Капелла не раз думала о возможности предложить роль директора состоявшемуся профессионалу, сделавшему международную карьеру, но потом неизменно делался выбор в пользу музыкантов, больше известных в Ватиканских дворцах, чем в концертных залах. Ходили слухи, что сам Ференц Лист рассматривался в качестве кандидата в преемники Баини, но в доказательство тому не было найдено ни одного официального документа. Остается лишь сожалеть, представляя, чем бы могла стать эта самая знаменитая музыкальная капелла в руках одного из величайших композиторов в истории.
Дело в том, что в руководстве Сикстинской капеллы на протяжении нескольких лет сменялись персонажи среднего калибра. После первых негативных опытов инициативу на себя взял Бартоломео Гаромбо, ушедший на покой в 1848 году по состоянию здоровья. После него капельмейстером был Джованни Баттиста Баччельери, занимавший этот пост несколько лет. После его ухода ситуация становится более чем запутанной; друг за другом следуют такие имена, как Алессандро Грациози, Винченцо Сальвати, Марцио Марсили но ни один из них не сумел себя поставить. Первым, кто добился немного уважения, был старейшина группы сопрано Доменико Мустафа, который в конце шестидесятых годов девятнадцатого века отказывается принимать управление концертами без увеличения зарплаты. И с этого требования начинается восхождение, которое приведет 12 февраля 1881 года к его назначению постоянным директором.
Это, пожалуй, единственный случай, до сих пор, когда не было распрей между уходящим директором и вновь назначенным. Причина очевидна – внезапная смерть Баини.
Конечно, препирательств было достаточно, но они выливались в стычки всех против всех, которые кончались в пользу музыканта с более яркой личностью.
Причин подобной чехарды было много; некоторые из них следует отнести к историческим фактам; большинство других причин связано с медлительностью в принятии всего нового. Одним из событий, оказавших существенное влияние на жизнь Сикстинской капеллы, безусловно, явились волнения 1848 года и последующее провозглашение Римской Республики, объявившей о лишении Папы Пия IX светской власти. В то время как Карло Армеллини, Джузеппе Мадзини и Аурелло Саффи, сред прочего, отменили смертную казнь и ввели такие законные принципы, как светскость государства, свобода мнения, право на жилище и всеобщее мужское голосование (не запрещая открыто голосовать женщинам), деятельность Сикстинской капеллы была приостановлена.
Кто-то продолжал вести журнал капеллы, и из него мы узнаём, что между певцами возник раскол: с одной стороны те, кто отказывался от любого сотрудничества с новыми властями, с другой – те, кто не смог устоять перед лестью власти.
Запись об одном случае представляет определенный интерес. Заседание под председательством Джузеппе Галлетти было официально открыто 5 февраля голосованием о провозглашении Республики. Основы же Конституции были представлены на голосование и одобрены 9 февраля с 118 голосами «за», 8 «против» и 12 воздержавшимися.
Именно 9 февраля 1849 года в Соборе св. Петра служилась Месса Благодарения. Были приглашены обе Ватиканские капеллы – Джулия, которая согласилась, и Сикстинская, которая гордо отказалась. Однако четыре певца из Сикстинской капеллы приняли участие в богослужении. Это были Монтеккьяни, Поли, Кьяри и Доменико Мустафа, который станет впоследствии постоянным директором Папской капеллы.
На этом история не закончилась, потому что еще один такой же случай произошел во время пасхального богослужения 1849 года. В Ватиканской базилике служилась торжественная месса в присутствии триумвиров. Участие некоторых Сикстинских певцов не ускользнуло от внимания редактора журнала, прокомментировавшего это следующим образом: «Наша коллегия с прискорбием отмечает, что некоторые члены приняли участие в этом богослужении. Их имена: Монтекассини Никола, контральто, Кьяри Алессандро, контральто, Мустафа Доменико, сопрано».
Тем временем ситуация для республиканцев стремительно ухудшалась. Гарибальди понял, что делать нечего, и 2 июля произнес на площади св. Петра речь, которая не оставила никаких сомнений: «Солдаты! Я ухожу из Рима! Тем из вас, кто хочет следовать за мной, я предлагаю голод, холод и зной; никаких вознаграждений, отсутствие казарм и запасов, но форсированные марши и штыковые атаки. Словом, кто любит Родину и славу, пусть идёт со мной!». Условия были незавидными, но к назначенному часу – 6 часов вечера того же дня – пришло 4.000 человек, все вооруженные, 800 из них на лошадях.
Вскоре после этого французы вошли в Рим, заняв Трастевере, Замок св. Ангела, Пинчо и Порта дель Пополо. Генерал Удино выступил с обращением, назвав «истинными друзьями свободы» всех, кто отказался примкнуть к Республике, и заявил, что республиканцы – это «кучка отщепенцев и сбившихся с пути», в то время как Франция – это «друг римского народа». Сразу после этого он объявил военное положение.
Так началась другая эпоха, и республиканцев преследовали внутри и за пределами Рима. Но как это часто бывает, наказанными были не всегда «виновные», или, по крайней мере, не все. В частности, что касается Сикстинской капеллы, певцы, не устоявшие перед обольщениями республиканцев, понесли наказание, но разной степени тяжести, как отмечено в журнале капеллы: Алессандро Монтеккьяни, Доменико Карамичи и Пачифико Риккарди были изгнаны, в то время как певцам Кьяри, Поли и Мустафе были предписаны «духовные упражнения», причем даже не очень долгие.
Когда несколько месяцев спустя Папа Пий IX вернулся в Рим, Папская капелла возобновила свою обычную деятельность. О реформах не было речи еще долгие годы; к тому же, было время реставрации.
Единственным более-менее значимым событием с тех пор стал перенос нотного архива капеллы в 1870 году в помещения, более пригодные для сохранения этого уникального культурного капитала. Впрочем, Пий IX еще до того, как оставил город в 1848 году, посетил этот архив, объявив о предстоящем переносе нотных партитур в более просторное и менее влажное место.
Этот интерес к партитурам был вызван, вероятно, также работой Баини над произведениями Палестрины, которыми в свое время занимался первый директор. Именно он, фактически, показал, что в фондах Сикстинской капеллы находятся истинные шедевры, которые следует сохранить и сделать достоянием всех. По этому пути пошел Папа, когда в 1859 году приказал перенести кодексы и книги в более подходящее место.
Четыре года спустя Винченцо Сальвати, тогдашний временный директор, возглавил операции по инвентаризации и приведению в порядок документов и партитур, хранившихся до тех пор без определенного критерия. Именно благодаря ему сегодня мы можем довольно легко ориентироваться в древних музыкальных манускриптах, хранящихся в архиве Сикстинской капеллы.
После 20 сентября 1870 года, когда Пий IX, считая себя «узником в Ватикане», перестал совершать публичные богослужения, Сикстинская капелла, естественно, приостановила свою деятельность. Встречи певцов были нерегулярными, и уровень подготовки значительно упал. В 1874 году Папа приказал восстановить проведение репетиций, тем более, что музыканты все это время получали жалование. Это привело к частичному восстановлению деятельности, и в 1877 году были даже приняты несколько новых певцов.
Несколько месяцев спустя, 2 января 1878 года, Пий IX поставил Доменико Мустафу во главе Сикстинской капеллы. Таким образом, завершался период внутренних конфронтаций и начиналась эпоха второго постоянного директора Папской музыкальной капеллы.
При использовании материалов ссылка на русскую службу Радио Ватикана обязательна.