Процесс беатификации доктора Гааза продолжится в Москве

В Москве 3 июля был торжественно открыт процесс беатификации Федора Петровича Гааза (1780-1853). Уроженец Германии, католик по вероисповеданию, большую часть своей жизни он провел в России, где был известен как «святой доктор». Процесс беатификации начался уже 10 лет назад в архиепархии Кельна, а с этого момента он официально продолжится в Москве, где хранится основная часть свидетельств о подвиге доктора Гааза, где возрождается и ширится его почитание. Как отметил после торжественной Мессы архиепископ Павел Пецци, представители архиепархии Кельна будут сотрудничать с теми, кто трудится ради прославления «святого доктора» в России. На торжественной встрече, посвященной открытию процесса, присутствовали и православные миряне, и члены лютеранской общины Москвы. Личность доктора Гааза стала символичной для христиан всех конфессий. Когда он был смертельно болен, в 1853 году, православный священник по благословению митрополита Московского Филарета отслужил Литургию, молясь об исцелении доктора Гааза – подвижника, русского врача немецкого происхождения, католика.
Фридрих Гааз родился близ Кельна. Получив университетское образование, он специализировался в офтальмологии. Однажды Фридриха Гааза вызвали к русскому князю Репнину, страдавшему глазным заболеванием. Лечение прошло успешно, и благодарный пациент пригласил Гааза в Россию. Молодой врач согласился и в 1802 году поселился в Москве, где сразу же приобрел обширную практику. Перед ним открылись двери больниц и богоугодных заведений. Однажды он посетил одно из них – Преображенский богадельный дом, где многие страдали глазными болезнями. Доктор совершенно бескорыстно провел лечение, с превосходными результатами, и был приглашен на постоянную должность главного доктора в Павловскую больницу. В приказе о назначении Гааза, полученном больницей, говорилось, что ее императорское величество Мария Федоровна находит достойным для доктора Гааза быть определенным на этот пост «по отличному одобрению знания и искусства в лечении разных болезней и операциях». В 1830 году к нему обратился князь Голицын, который искал людей для первого московского попечительского совета о тюрьмах. Гааз с энтузиазмом откликнулся на письмо князя и всей душой отдался новому делу. Он был назначен главным врачом московских тюрем. Находясь в тесном контакте с заключенными, Гааз в огрубевших чертах арестанта видел прежде всего образ человека, нестираемый никаким преступлением, физический и нравственный организм, который испытывает страдание. На облегчение этого страдания он и направил всю свою деятельность. «Утрированный филантроп»: таким ярлыком наградили Гааза некоторые коллеги и чиновники. Его обвиняли в отступлении от правил в тюрьмах, которые были, в общем-то, неизбежны: ведь Гааз прежде всего думал о реальных нуждах несчастных людей. Одинокая и целомудренная жизнь доктора Гааза, его энергичная деятельность надолго сохранили в нем силы и здоровье. Когда ему было уже за семьдесят, он внезапно заболел карбункулом. По свидетельству друзей, он не жаловался на свою болезнь, а продолжал заботиться о бедных, больных, заключенных, оставаясь добродушным и приветливым. Хоронить Федора Гааза пришлось на казенный счет, потому что – как оказалось – все имущество чудака-доктора состояло из нескольких рублей, поношенной одежды и старой мебели. А ведь когда-то у него была и карета, и подмосковное имение, и даже суконная фабрика. От них не осталось и следа – все пошло на благотворительность. Но осталось богатое духовное завещание доктора Гааза: «Спешите делать добро!».