Актуальность энциклики «Humanae vitae»

Недавно в Риме вышла новая книга ректора Латеранского университета монс. Энрико даль Коволо «Хранители и истолкователи жизни. Актуальность энциклики «Humanae vitae»». Автор отталкивается от утверждения Папы Бенедикта XVI, подчеркивающего, что «истина, вырадженная в «Humanae vitae», неизменна». Как раз в свете новых научных открытий учительство Папы Павла VI о том, что касается человеческой жизни, представляется особенно злободневным. Речь идет об энциклике, вызвавшей немало критики с самого момента ее появления 29 июля 1968 года. Довольно редко бывает, что Папская энциклика становится до такой степени объектом – в том числе и в вопросах сексуальной морали -- разделений и полемики, как это было с энцикликой Павла VI, обнародованной как плод глубоко выстраданного решения.
В 60-е годы процесс секуляризации был в зените, особенно в вопросах сексуальной морали: именно тогда произошел кардинальный разрыв между половыми отношениями и продолжением рода. Западное общество пыталось заткнуть кляпом духовную часть человека, уделяя внимание лишь его телесности.
Иллюзия всесилия на уровне сексуальных отношений выражалась в свободе без тормозов и вседозволенности. Эта тенденция захватила и часть католиков, подлинная шкала ценностей у которых пошатнулась. В те времена публикации об абортах и разводах были похожи на вести с военного фронта.
И сегодня, когда семья (и любовь вообще) переживает такой острый кризис, мы понимаем, насколько пророческим было решение Павла VI. Отрицание нерасторжимости брачных уз означает изгнание Бога из отношений между супругами, а это порождает неисчерпаемые пастырские проблемы. Использование техники в деликатной области зарождения человеческой жизни открывает путь искусственному оплодотворению, опытам над человеческими зародышами, не защищенными материнской утробой.
«Humanae vitae» не утратила своей актуальности. Продолжение рода, воспринимаемое как аспект брака, не только укрепляет супружеские узы, но, порождая взаимодействие воли супругов с волей Бога, возвращает их половым отношениям то глубокое духовно-символическое значение, которое в библейской и святоотеческой традиции представляется как подлинная икона любви Пресвятой Троицы.