По следам конфликта в Египте: исламская составляющая

Еженедельное издание Yawm al-Sâbi’ («Седьмой день») распространило в конце января «Документ об обновлении Ислама». Опубликованный на сайте журнала документ вызвал большой интерес: только за один день его воспроизвели почти 12,5 тысяч арабских сайтов. И на каждом из них – огромное число комментариев. Известный исламовед священник-иезуит Самир Халиль Самир проанализировал для нас сам документ и отклики на него. Вот что он пишет об этом:
В первые моменты после появления текста в Интернете было сообщено, что документ подписан двадцатью тремя мыслителями и богословами из Каирского мусульманского университета «Аль-Азхар» -- известными деятелями исламского мира. На самом же деле, 23 деятеля не являются подписавшимися в прямом смысле слова: документ был разработан самим журналом «Седьмой день» на основе указаний, полученных от опрошенных исламских деятелей, число которых превзошло 23 человека.
Документ можно назвать беспрецедентным: не только потому, что темы были указаны двадцатью тремя мудрецами, но прежде всего потому, что журнал попытался провести проект реформы исламской мысли.
С одной стороны, 88 процентов не согласны с документом, и лишь 12 отнеслись к нему положительно. Однако среди тех, кто выступил против него, немало таких, кому не нравится тот или иной пункт, а не все его содержание.
Любопытно, что проект реформы Ислама был опубликован как раз 24 января – за день до вспышки протестов в Египте, а эти протесты вызваны экономическими и политическими причинами. Таким образом, за пределами политического движения существует движение интеллектуальное, уставшее от Ислама в том виде, в каком он распространился в стране за последние 30 лет. Ислама «внешних правил», ставящего акцент на атрибутике (одежда, борода, головной убор и так далее). А это свидетельствует о наличии в Египте глобального течения – одновременно духовного и политического – которое в состоянии преобразовать страну. И поскольку Египет является лидером в ближневосточном мире, можно предположить, что преобразования, планируемые в Каире, распространятся по всему региону. И манифестации на улицах египетской столицы, возможно, как-то повлияют на развитие «Ислама внешних правил».
Итак, перейдем к отдельным пунктам «Документа об обновлении Ислама». В третьем пункте документа говорится о «смешении полов». А комментаторы добавляют, что улемы должны учитывать обстоятельства, в которых это смешение происходит, и согласовать его с шариатом. Если смешение полов происходит поневоле, нет никаких проблем. Если же необходимости в нем нет, тогда это неприемлемо. Комментаторы приводят пример: в университете учатся студенты и студентки. Поскольку они вынуждены быть вместе из-за учебы, в смешении полов нет проблемы. То же самое – на работе. И безоговорочный грех, конечно, оставаться мужчине и женщине наедине, прикасаться друг к другу и обниматься.
Некоторые заняли непримиримую позицию, отвергая какое бы то ни было
смешение полов. В Саудовской Аравии студенты сидят перед профессором, а студентки находятся в другой аудитории и слушают лекцию по кабельному телевидению.
Сторонники реформы подчеркивают, что Ислам не отрицает принципиально общения между мужчиной и женщиной. В Египте это общение становится все более проблематичным, потому что повсюду распространяется «пуританский» стиль. Большую шумиху вызвала однажды фетва факиха (доктора коранического права). Дело в том, что в одной из телевизионных передач женщина объясняла, что она по рабочим мотивам вынуждена находится в одном офисе с мужчиной. Но это было запрещено шариатом. Женщина не могла уволиться и попросила помощи. Тогда улем предложил оригинальное решение, посоветовав женщине… кормить коллегу грудью. В ответ на возмущение публики улем объяснил, что таким образом они могут находиться вместе в офисе без риска вступления в сексуальные отношения, поскольку между двумя коллегами устанавливается новое молочное «родство». Ошеломленной публике улем аргументировал это тем, что «следует судить не чувством, а законом». Эта фетва породило многочисленные реакции в исламском мире, так что улем даже рисковал лишиться должности.
Шестой пункт «Документа об обновлении Ислама», опубликованного за день до беспорядков в Египте, говорит о джихаде – священной войне. Согласно авторам проекта, джихад в Исламе направлен против оккупантов мусульманских стран. «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами. Ведь вам разрешается сражаться с теми, кто на вас наступает, но не начинайте сами наступления и не убивайте того, кто не сражается против вас», говорится во второй Суре. В комментариях к этому стиху (190) уточняется, что запрещено убивать безоружных, детей, стариков, женщин, священников, монахов, молитвенные собрания. И поясняется: такое толкование – столь современное – существует в Исламе уже 1400 лет.
Джихад может быть только оборонительным и только на мусульманской территории. Проблема возникает тогда, когда мусульмане проводят джихад в неправильное время и в неправильном месте (под неправильным местом подразумевается, например, нападение на людей в Европе, которая не является «мусульманской землей»).
Когда проводить джихад, кому и где: ответы на этот вопрос делают джихад праведным в глазах мусульман. Поэтому реформаторы осуждают любой исламский терроризм, в том числе нападения на церкви в Александрии и в Багдаде. Надо сказать, что такая интерпретация джихада является классической, но, к сожалению, существуют совершенно иные толкования, оправдывающие терроризм.
Перейдем к седьмому пункту «Документа об обновлении Ислама», опубликованного за день до протестов в Египте. В 7 пункте говорится о необходимости «прекратить нападки из-за внешнего благочестия и иностранных обычаев, приходящих к нам из близлежащих стран». Противники «Ислама внешних правил» говорят, что речь идет о новом явлении, которому не больше 30 лет. Многие египтяне отправлялись на Аравийский полуостров в поисках работы и возвращались с «чужими» обычаями. В журнале «Седьмой день» поясняется, что и в Египте есть свои обычаи и свои собственные облачения. Но в последнее время египтяне начали «подражать соседним нациям, отращивая длинную бороду до груди, надевая длинную тунику, головной убор… Затем дошли до обязанности для женщин использовать никаб, закрытый головной убор, как проявление скромности». Однако в Коране говорится о том, что важно «опускать глаза и быть целомудренными». Реформаторы утверждают, что важна скромность взгляда, а не платка. И упоминают о том, что в последнее время участились нападения на женщин, одетых «не по-исламски». «Наружность, -- пишут авторы проекта, -- именно она стала сегодня истинной религией. Образцом для верующего в Египте стала внешняя религиозность, и не обращают внимания на чистоту сердца и глаза, которого никаб не может скрыть».
Эти утверждения очень важны, они близки к Евангелию. Согласно такому новому, мистическому взгляду чистоту в отношениях между мужчиной и женщиной нельзя сохранить лишь посредством одежды. Каирские ученые добавляют: зацикленность на внешности разделила семьи, спровоцировав конфликты между отцами и девушками, не желающими носить никаб. «Мы превратились в нацию, которая заботится о внешнем, но она пуста внутри».
В восьмом пункте речь идет об отделении религии от государства. Это, наверное, самая важная часть документа. В тексте используется слово «альманийях», светскость. На Синоде епископов по Ближнему Востоку иерархи побоялись произносить это слово, поскольку оно обычно обозначает «безбожие», указывая на врага религии, с которым нужно бороться.
Однако в документе присутствует именно это слово. И следует объяснение: светскость основана на идее отделения религии от государства. Светскость – не противоположность религии, а гарантия того, что религия не будет использоваться в политических или коммерческих целях. «В этом контексте, -- читаем в комментарии, -- светскость созвучна Исламу, а значит, она приемлема с правовой точки зрения. То же самое можно утверждать в отношении контроля исламской деятельности государства».
В то же время утверждается, что «когда светскость устраняет религию из общественной жизни, она неприемлема». Необходимо утверждать «права Бога» и «права раба Божьего» (то есть человека).
Безбожная светскость смотрит на религию как на цепи, от которых надо освободиться. Такая светскость противоречит Исламу. Тот, кто выбирает веру, должен делать это по убеждению и принимать правила своей религии.
Таким образом, авторы пишут о двух видах светскости – экстремистской и «хорошей». В Интернете этот пункт вызвал больше всего критики. Например, на сайте «Стражи догмы» пишут: «Всем известно, что светскость означает нерелигиозность, а нерелизиозность – быстрый путь к безбожию. Ислам должен бороться с нею, светскость – семя всех зол». И т.д.
При всем том наличие данного пункта показывает, что в Египте зарождается концепция гражданского общества, не совпадающего с исламским сообществом.
Если судить по отзывам в Интернете, то большинство мусульман – противников обновления Ислама -- являются заложниками обрядового, традиционалистского, формального, фарисейского Ислама. Но есть немало ученых и религиозных деятелей, мыслящих по-современному. Однако они не могут заручиться институциональной поддержкой.
Перед лицом социальных переворотов и перемен на Ближнем Востоке и в Северной Африке необходимо сказать, что салафизм (то есть верность наследию первых веков Ислама) сосредоточил внимание на второстепенных религиозных практиках, не уделяя внимания обществу, развитию, благосостоянию. В Египте политическую власть нельзя назвать чистой диктатурой, но она становится все больше союзницей салафизма. Политическая власть предстает все более «исламской», опасаясь критики салафизма или Братьев-мусульман, пишет в заключение отец Самир. И любая уступка будет укреплять «Ислам внешних правил», порождая в свою очередь все новые и новые уступки.