Утром 11 июня 1848 года на улицах Порт-Эссингтон, изолированного сторожевого поста
английской армии на североавстралийском полуострове Кобоург, происходило нечто странное.
Полк в полном составе – солдаты вместе с офицерами – воздавал военные почести покойному
35-летнему священнику, жизнь которого, полную лишений и невзгод, за два дня до этого
унесла малярия. Военные сопровождали гроб «с почетом, подобающим столь уважаемому
человеку», -- сказал тогда комендант МакАртур, обращаясь к католическому архиепископу
Сиднея Джону Беду Полдингу. То, что военные-протестанты оказывают такую честь
католическому миссионеру, сегодня в Австралии, наверное, не произвело бы особого впечатления.
Но в середине XIX века многие обитатели британской колонии разделяли тезис пресвитерианского
пастора Джона Данмора Лэнга, согласно которому Папа был антихристом, а распространение
«папского суеверия» по новейшему континенту представлялось угрозой, с которой следовало
бороться любой ценой. Кто же этот человек, в отношении которого антикатолические предубеждения
не имели никакой силы? Предлагаем вам узнать об этом в нашей рубрике «Свидетели». Отец
Анджело Бартоломео Конфалоньери родился в итальянском городе Рива дель Гарда в июне
1813 года, образование получил в нескольких капуцинских учебных заведений области
Трентино. Чтобы осуществить свою миссионерскую мечту -- жить среди австралийских аборигенов,
-- он не только духовно к этому подготовился в знаменитой Папской Урбанской Коллегии
«Де Пропаганда Фиде» (существующей и поныне – при университете «Урбаниана»), но не
забыл и о тщательной физической подготовке в родных горах. Будущий миссионер устраивал
себе экстремальные испытания – чтобы научиться долго выдерживать без пищи, на холоде
и чрезмерной жаре. В Риме отец Анджело встретился с ирландцем Джоном Брэйди,
генеральным викарием для Западной Австралии. Он как раз собирал себе большую группу
европейских миссионеров, чтобы увезти ее с собой в Перз. Молодые священники должны
были заняться созиданием Церкви в западной и северной Австралии – самых молодых колониях.
Конфалоньери принял приглашение Брэйди, и 15 сентября 1846 года группа отправилась
из Лондона на противоположное полушарие. За два года до этих событий на острове
Стрэдброк, недалеко от Брисбэйна, четверо священников – трое итальянцев и швейцарец
из ордена Пассионистов -- основали первую католическую миссию среди аборигенов на
востоке страны. Теперь предстояло положить начало новым миссиям и в остальных частях
колонии, в первую очередь там, где контакты европейцев с туземцами только начали устанавливаться
или же их вообще еще не было: такое обстоятельство миссионеры считали благодатной
почвой для евангелизации. Вскоре после прибытия в Перз, 1 марта 1846 года, отец
Конфалоньери отплыл к Порт-Эссингтон, раположенный на северо-востоке той области,
в которой сегодня расположен город Дарвин. Священника сопровождали два ирландца-катехизатора
– Джеймс Фаган и Николас Хоган. Вместе с ними ему и предстояло основать новую миссию.
В те времена в западной Австралии еще не было морского пароходства, и они должны были
обогнуть материк на паруснике, минуя Сидней. Проплывая по проливу Эндеавур, между
Австралией и Новой Гвинеей, парусник ударился о коралловый риф и стремительно пошел
ко дну. Конфалоньери не умел плавать, но ему все же удалось спастись благодаря выступу,
за который он ухватился вместе с капитаном. Все остальные пассажиры погибли в кораблекрушении,
в том числе и юная дочь капитана. На следующий день его вместе с миссионером взяло
на борт небольшое британское судно, направлявшееся в Порт-Эссингтон. Более неудачного
начала миссии нельзя было себе вообразить. Лишившийся своих спутников, которые трагически
погибли в море, Конфалоньери потерял и все, что у него было с собой. Все необходимое
для жизни и одежду ему дал комендант МакАртур. Несмотря на это происшествие,
священник не упал духом и поселился в одиночестве у самой бухты, в 14 милях от ближайшего
европейского поселения. А надо учесть, что в ту эпоху всеобщим убеждением было то,
что северные туземцы были не только агрессивными, но и людоедами. Итальянского миссионера
этот факт особо не заботил, а вскоре некоторые туземцы даже начали ему помогать строить
барак. Как подчеркивает в своей книге историк Том Ласкомб, священник, «казалось, жил
согласно шкале ценностей, совершенно непохожей на ту, какой следовали все другие люди». Войдя
в контакт с местным населением, Конфалоньери сделал выбор, какого еще не делал никто
из миссионеров в Австралии: вместо того чтобы убеждать аборигенов в преимуществах
оседлой жизни, он решил следовать за ними, приняв их кочевой образ жизни. Его примеру
последует несколько лет спустя самый знаменитый из католических миссионеров среди
аборигенов – Розендо Сальвадо, основатель бенедиктинской обители «Новая Нурсия». Разделяя
повседневную жизнь с туземцами, Конфалоньери быстро выучился языку племени ивайджа.
Помимо этого, он нарисовал карту области, точно обозначив границы племен. Эта карта
до сих пор хранится в Государственной библиотеке Мельбурна. Владение местными
языками казалось итальянскому миссионеру незаменимым для дела евангелизации. Как раз
в те же самые годы на острове Страдброук потерпела неудачу итальянская миссия, и причиной
тому была абсолютная некоммуникабельность между миссионерами и аборигенами. Отец
Конфалоньери начал работать над словарем языка ивайджа и перевел на него молитвы и
отрывки из Нового Завета. Наряду с этим он решил построить небольшой полевой госпиталь,
где лечил аборигенов прежде всего во время эпидемии гриппа, используя свои медицинские
знания, приобретенные еще в Италии. Кочевая жизнь, одиночество, трудности приспособления
к климату и пище, непохожим на европейские больше, чем он себе мог представить, постепенно
подорвали здоровье и душевные силы отца Анджело. Спустя всего два года после прибытия
в Порт-Эссингтон молодой священник умер от малярии. Узнав о болезни чудака-миссионера,
английские военные тщетно попытались спасти его, хотя и застали еще в живых, и в последние
мгновения он попросил коменданта МакАртура послать его сестре маленький крестик и
нарамник – все оставшееся у него имущество. Немецкий миссионер Георг Вальтер,
долгие годы живший среди аборигенов Кимберли, под впечатлением от подвига отца Конфалоньери
высказал в 1928 году мысль, ставшую ключевой для многих миссионеров в Австралии: «Главное
правило для каждого миссионера – это приспособиться к местным условиям и к образу
жизни тех народов, которым нужно нести свет веры. Что касается аборигенов, то проблема
заключается в невозможности для миссионера вести кочевую жизнь, слишком тяжелую для
тех, кто не привык к ней». Если говорить о евангелизации аборигенов, то трудно
судить о непосредственных плодах проповеди отца Анджело Конфалоньери. По словам Сиднейского
кардинала Патрика Морана, восходящим к 1896 году, миссионер обратил в христианство
четыреста аборигенов. Возможно, эта цифра и слишком оптимистична, но в данном случае
неуместно говорить о цифрах, которыми не измеряются вера и обращение. Но по многим
причинам недолгая и трудная австралийская миссия отца Конфалоньери имела большое значение.
Благодаря его подвигу изменился сам взгляд на миссионеров, «разрушителей традиционных
культур», популярный тогда среди историков и антропологов. Многие светские ученые,
в том числе лингвисты, все чаще признают, что они во многом обязаны опыту миссионеров,
которые первыми всерьез занялись изучением языков коренных народов. Многие из этих
языков уже исчезли. Миссионерский интерес к этому аспекту, помимо его культурной
значимости, имел еще более глубокие последствия. Во времена Конфалоньери общественное
мнение нередко отказывало аборигенам в самом праве называться полноценным человеком,
или же рассматривало их любопытным остатком доисторической эпохи. А свидетельствовать
о сложности и богатстве лексических и грамматических структур языков аборигенов было
ходом против течения, который срывал маску с самых распространенных мнений о туземцах.
Неслучайно сорок лет спустя после смерти отца Конфалоньери австрийские иезуиты, продолжившие
евангелизацию на севере Австралии, пытались убедить колониалистов в том, что языки
аборигенов были не менее богаты, чем европейские. А когда в 1992 году наконец-то
были признаны права аборигенов на их традиционных землях, часто нужно было обращаться
к картам миссионеров, чтобы определить границы племен перед трибуналами, далеко не
всегда готовыми верить в устные свидетельства туземного происхождения. По всем
этим причинам отец Конфалоньери не был забыт австралийцами, живущими на севере материка,
особенно в епархии Дарвин, где инкультурация христианской веры особенно заметна. Достаточно
вспомнить, что эта епархия отправила на Мельбурнский евхаристический конгресс в 1973
году целую группу аборигенов, которые организовали Святую Мессу, приспособленную к
их обычаям и символике. Следы миссионера из Италии можно до сих пор найти в рассказах
некоторых аборигенов, а в кафедральном соборе Дарвина установлена в честь него памятная
табличка. В этом же городе именем молодого священника из Трентино был назван большой
парк.