Жизненный путь Михаила Новоселова

Ватикан. Ватиканская газета «Оссерватотре романо» /13.09/ поместила статью Адриано Делль’Аста, посвященную известному религиозному деятелю начала ХХ века Михаилу Новоселову, расстрелянному 70 лет тому назад и канонизированному Русской православной Церковью в 2.000 году.
Статья начинается изложением эпизода в июле 1922 года, когда агенты ГПУ явились в квартиру М. Новоселова для его ареста. Ордер на арест был подписан самим Генрихом Ягодой, в то время – заместителем председателя ГПУ. Причиной обвинения было участие Новоселова в распространии воззвания против церковных обновленцев. Предполагаемого арестанта дома не оказалось, обыск пришлось проводить в его отсутствие.
Как не принявший "Декларацию" митрополита Сергия и как один из идеологов и организаторов движения "непоминающих", Михаил Александрович Новоселов был арестован конце 1928 года и 17 мая 1929 г. Особым Совещанием (ОСО) при коллегии ОГПУ осужден на 3 года по статье 58.10. Как особо вредный элемент, отбывал срок не в лагере, а в Ярославском политизоляторе. Уже в тюрьме 12 сентября 1931 г. он получил новый срок – 8 лет, а 7 февраля 1937 г. – еще 3 года за КРД (контрреволюционную деятельность). 26 июня 1937 г. Новоселова переводят из Ярославской тюрьмы в Вологодскую, где 17 января 1938 г. он был приговорен к расстрелу. После этого его следы теряются, и только в начале 90-х годов имя Новоселова получает новую известность, а в 2000-м его канонизирует Русская Православная Церковь.
После такого выразительного начала, автор статьи в ватиканской газете обращается к изложению духовного пути этого не вполне обычного деятеля начала прошлого века.
В 1902 году группа лиц, связанных между собою христианским единомыслием, и объединенная личностью М. Новоселова, приступила к изданию под общим заглавием "Религиозно-философской Библиотеки" ряда брошюр и книг, дающих посильный ответ на выдвигаемые жизнью вопросы". Этим выпуском началось издание новоселовской Библиотеки, тонкие розовые книжки которой вскоре стали известны по всей России. Многие из этих книг были написаны самим Михаилом Александровичем или при его ближайшем участии, другие – его друзьями; некоторые переиздавались 2–3 раза. Уже название первого выпуска "РФБ" говорило о программе и направлении будущего издательства, желающего привлечь внимание к великим духовным сокровищам, добытым святыми отцами и подвижниками, но забытым и невостребованным неблагодарными потомками.
Издательская деятельность Новоселова продолжалась до революции – вначале в Вышнем Волочке, а затем в Москве и в Сергиевом Посаде. Всего вышло 39 выпусков "РФБ"; но кроме этой серии выходили и многие непронумерованные книги, на титульном листе которых было обозначено "Издание “Религиозно-философской Библиотеки”" – в них обычно разбирались более специальные вопросы (вышло около 20 книг). Наконец, Новоселов издавал еще и "Листки РФБ", которые выходили двумя сериями: первая ("Семена царствия Божия") состояла исключительно из писаний святых отцов; вторая ("Русская религиозная мысль"), рассчитанная на более интеллигентного читателя, содержала размышления о вере и религиозной жизни выдающихся русских писателей и ученых (всего вышло более 80 "Листков").
Заслуги Новоселова в деле духовного просвещения и христианской апологетики были столь несомненны, что в 1912 г. он был избран почетным членом Московской Духовной Академии. В течение ряда лет он был членом Училищного Совета при Святейшем Синоде. Когда в 1918 г. на Поместном Соборе Православной Всероссийской Церкви был учрежден Соборный отдел о духовно-учебных заведениях, который должен был искать новые пути развития духовного образования в стране, Новоселов получил приглашение принять участие в его работе.
После изложенного Адриано Делль'Аста возвращается к истокам непростого пути М. А. Новоселова, родившегося в 1864 году в семье с крепкими церковными корнями, но в ранней юности страстно увлекшегося идеями Льва Толстого. Новоселов решает осуществить на практике пропагандируемый Толстым истинный образ жизни – жить на земле трудом своих рук. Еще не приступив к выполнению этой программы, он уже до такой степени проникается "толстовством", что ему начинает казаться, что сам Толстой не вполне отвечает духу "великого учения"… Идея "народничества нового типа" приобретала все больше сторонников. Почти ежедневно собиравшаяся в конце 1887 года у Новоселова молодежь горячо обсуждала устройство будущих интеллигентских земледельческих поселений: создавать ли одну большую или сеть малых общин? Подпав под подозрение властей, организатор кружка оказался под угрозой ареста, и только личное заступничества Л. Толстого спасло его от ссылки.
Толстовский период в духовном развитии Новоселова не был длительным. В мировоззрении Толстого имелся пункт, принять который юноша не мог и в период своего самого горячего увлечения религиозными идеями писателя. Пункт этот – это непризнание последним божественности личности Иисуса Христа. Согласиться с этим и жить в пустом и холодном мире нравственного долга, где нет ничего таинственного и сверхъестественного, внук священников никак не мог. Впоследствии он рассказывал своему другу о. Павлу Флоренскому, что на прямой вопрос: "Но есть же, Лев Николаевич, в жизни кое-что таинственное?" – Толстой ответил, раздраженно напирая на каждое слово: "Ничего такого, друг Михаил, нет" .
Существует и еще одно свидетельство, которое приводится в статье итальянского исследователя (без ссылки на источник). Однажды - еще в 80-х годах, еще при толстовстве Новоселова - он сидел с Толстым и кем-то еще, и перебирали великих основателей религии - обычное толстовское поминанье: Будда, Конфуций, Лао-Цзы, Сократ и т. д. - кто-то сказал, что вот, мол, хорошо было бы увидеть их живых, и спросил у Толстого: кого бы он желал увидеть из них. Толстой назвал кого-то, но, к удивлению Новоселова, не Христа. Он спросил тогда: – А Христа разве Вы не желали бы увидеть, Лев Николаевич? Л. Н. отвечал резко и твердо: «Ну уж нет. Признаюсь, не желал бы с ним встретиться. Пренеприятный был господин».
Кстати, статья в ватиканской газете озаглавлена: «Разочаровывающий ответ Толстого».
В итоге трудной и мучительной внутренней борьбы к тридцати годам Новоселов преодолел соблазн толстовства и вернулся в Церковь. Памятником этого возвращения является "Открытое письмо", с которым он обратился к своему бывшему учителю. С горечью он писал Толстому о его учении: "Слова все хорошие: Бог, Дух, любовь, правда, молитва, а в душе пустота получается по прочтении их. <...> Служить же вы хотите не Ему и не тому Отцу Его (Господу), Которого знает и признает вселенское христианство, начиная от православного и католика, и кончая лютеранином, штундистом и пашковцем, а какому-то неведомому безличному началу, столь чуждому душе человеческой, что она не может прибегать к нему ни в скорбные, ни в радостные минуты бытия своего".
Преодолению толстовства много способствовали знакомство и дружба Новоселова с выдающимся русским философом Владимиром Сергеевичем Соловьевым. О существовавшей между ними близости свидетельствует тот факт, что за полгода до своей кончины Соловьев подарил ему книгу "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу". В одной из своих работ Новоселов упоминает о последних словах, которые он слышал от замечательного философа-христианина. "На мой вопрос: "Что самое важное и нужное для человека?" – он ответил: "Быть возможно чаще с Господом"; "если можно, всегда быть с Ним", – прибавил он, помолчав несколько секунд".
Дальнейшие духовные искания М. А. Новоселова и круг его ближайших друзей (священники о. Павел Флоренский и о. Иосиф Фудель, Ф. Д. Самарин, В. А. Кожевников, С. Н. Булгаков, П. Б. и С. Б. Мансуровы, Н. Д. Кузнецов, Ф. К. Андреев и др.), сложившийся вокруг издательства "Религиозно-философской библиотеки", организовали свое религиозно-философское общество, которое было скромно названо Кружком ищущих христианского просвещения в духе Православной Христовой Церкви". Главное, что отличало "Кружок ищущих христианского просвещения" – его строго церковное направление: он принципиально ставил себя внутрь церковной ограды, пользовался покровительством ректора МДА епископа Феодора (Поздеевского) и духовно окормлялся старцами Зосимовой пустыни. На его заседаниях царила подлинно православная атмосфера.
М. Новоселов продолжал работать на ниве церковной и после установления коммунистической диктатуры, вплоть до своего ареста в 1928 г. Памятником этой работы являются его "Письма к друзьям", которые он писал с 1922-го по 1927 год – время, когда Церковь была не только бесправна де-факто, но и вне закона де-юре. «Письма к друзьям» были изданы в Москве издательством Православного Богословского Свято-Тихоновского института в 1994, с подробным биографическим очерком Полищука. В 1996 году в Милане был напечатан их итальянский перевод, подготовленный Фондом Russua cristiana.
Статья в “Оссерваторе романо» заканчивается рядом выразительных цитат из сборника М. Новоселова, в центре которых Иисус Христос и Его Церковь.