2008-08-07 12:40:07

Обзор иностранной прессы о кончине А. Солженицына


Профессор В. Страда:
 Рим. На 90-м году жизни скончался в Москве Александр Солженицын. Все итальянские газеты откликнулись на это печальное сообщение, или пространными описаниями его долгого жизненного и творческого пути, или небольшими заметками, с неизменным выражением глубокого уважения к писателю, лауреату Нобелевской премии, но и с некоторыми оговорками относительно его идейных позиций.
Показательно в этом отношении то, что высказал на страницах «Коррьере дела сера» /04.08/ известный итальянский эксперт и знаток русского и советского мира проф. Витторио Страда. На сей раз его слова и оценки цитируются журналистом, - при том, что обычно этот плодовитый литератор непосредственно (и очень оперативно) откликается на сколько-нибудь заметные события в современной России. Для В. Страды Солженицын – «великий писатель и в то же время спорный (сомнительный) мыслитель». Он настаивает на буквальном смысле этого второго определения, отказываясь в то же время «привязывать» писателя к русской славянофильской традиции. Итальянский толкователь предпочитает определять великого писателя, как «просвещенного консерватора, стремящегося осудить всю русскую авторитарную традицию, которая и в Ленине имеет своего представителя». Если можно быть антикоммунистом без того, чтобы с необходимостью быть «либералом», - автор «Архипелага ГУЛаг» и был, несомненно, таковым.
Автор статьи в миланской газете Il Giornale /04.08/ в статье, озаглавленной «Диссидент Архипелага ГУЛаг, разбивший Железный занавес», пишет о том, как во Франции, под влиянием Солженицына, «рождается новый антикоммунизм» - бывших марксистов, «новых философов», Анри Глюксмана, Бернара-Анти Леви…
Большую статью в римской /левой/ газете «Репубблика» /04.08/ посвятил тому, кто «раскрыл ужас гулагов», славист Чезаре Де Микелис. Во второй половине 60-х годов он учился в Москве, где стал свидетелем одного из важных этапов в жизни Солженицына: его обращения с требованием прекращения цензуры, его изгнания из Союза писателей и Письма в его защиту за подписью нескольких десятков советских литераторов. Разделяя жизнь писателя на пять этапов, этот итальянский славист странным образом причисляет Солженицына к эмигрантам «третьей волны» - как всем известно, он был выслан из СССР в принудительном порядке, после лишения советского гражданства.
Сравнительно большое место Де Микелис уделяет «критикам» Солженицына, называя имена Андрея Синявского и Гюнтера Грасса. Предметом критики была, в частности, убежденность автора «Одного дня Ивана Денисовича» в русском своеобразии, а также и его религиозность. Скорее личный упрек итальянского эксперта можно почувствовать в его характеристике религиозности Солженицына: она де не имела возможности питаться более современным богословским размышлением и зачастую оборачивалась элегическим преклонением перед древним никоновским православием… Де Микелис обнаруживает и «юдофобские импульсы» - в рассуждениях Солженицына о характере большевицкой революции. Думается, что в статье-некрологе таких моментов (как и аллюзий относительно поведения арестованного офицера-артиллериста на следствии) можно было избежать.
В целом же итальянская пресса достойно простилась с великим русским писателем.


Католическая газета "Авенире":
 Милан. Две полные газетные страницы посвятила А. Солженицыну итальянская католическая газета «Авенире» /05.08/. В своем обширном материале, озаглавленном «Раскрыл миру все ужасы сталинского ГУЛАГа», московский корреспондент газеты Джованни Бенси делает акцент на отказе писателя от предложенной ему высокой награды Ельцыным, при том, что исходившую от его преемника Путина государственную премию по литературе он принял; останавливается он и на полемике, вызванной предполагаемым антисемитизмом Солженицына. «Националист, который критиковал также США» - еще одно определение покойного, в жизни которого журналист находит парадокс: жертва сталинского НКВД, в последние годы он оказывается в рядах сторонников б. полковника КГБ Путина. Приводится характеристика Солженицыным последних правителей России – из одного интервью: «Горбачевское правление поражает своей политической наивностью, неопытностью и безответственностью перед страной. Это была не власть, а бездумная капитуляция её. Ответные восторги с Запада только подкрепили картину. Но надо признать, что именно Горбачев (а не Ельцин, как теперь звучит повсеместно) впервые дал гражданам нашей страны свободу слова и свободу перемещения.
Ельцинская власть характеризовалась безответственностью перед народной жизнью не меньшей, только в других направлениях. В безоглядной поспешности скорей, скорей установить частную собственность вместо государственной - Ельцин разнуздал в России массовое, многомиллиардное ограбление национальных достояний. Стремясь получить поддержку региональных лидеров, он прямыми призывами и действиями подкреплял, подталкивал сепаратизм, развал российского государства. Одновременно лишая Россию и заслуженной ею исторической роли, её международного положения. Что вызывало не меньшие аплодисменты со стороны Запада.
Путину досталась по наследству страна разграбленная и сшибленная с ног, с деморализованным и обнищавшим большинством народа. И он принялся за возможное - заметим, постепенное, медленное - восстановление ее. Эти усилия не сразу были замечены и тем более оценены. И можете ли Вы указать примеры в истории, когда меры по восстановлению крепости государственного управления встречались благожелательно извне?»
В этом же интервью Солженицын настаивал «на необходимости для России местного самоуправления, при этом нисколько не «противопоставляя эту модель западной демократии», напротив - убеждая своих сограждан примерами высокоэффективного самоуправления в Швейцарии и Новой Англии», которые он наблюдал своими глазами.
При всем том с первых же дней пребывания на Западе, писатель подвергал острой критике США, - кульминацией чего стала нашумевшая речь в Гарвардском университете. По возвращении в Россию, в последние годы жизни, сближение с «курсом» Путина сопровождалось у него всплеском новых антизападных настроений.
В этом же номере католической газеты помещено интервью с проф. Витторио Страдой, который утверждает, что культурная гегемония левых в Италии помешала распространению влияния идей Солженицына, что имело место во Франции. Его творчество оказалось здесь на скамье подсудимых, его обвиняли в ностальгии по царизму и чуть ли не в фашизме, именовали реакционером и антисемитом.
Касаясь вопроса о сближении позднего Солженицына с Путиным, Страда называет этот «миф» «кремлевской пропагандой»

 Ватиканская газета "Оссерваторе Романо":
Ватикан. Ватиканская газета «Оссерваторе Романо» (4-5.08) отозвалась на кончину А. Солженицына двумя статьями, посвященными «человеку, который воспротивился злу» - проф. Адриано Дель'Аста, и «закрытому в себе и упрямому одиночке, который писал, следуя чести и совести» - Клаудио Тоскани.
Итальянский славист рассказывает, будто бы Ганс Урс фон Бальтазар, когда его спросили, какую книгу он взял бы с собой в случае кораблекрушения на необитаемый остров, совершенно неожиданно назвал… «Архипелаг ГУЛаг» А. Солженицына. Автор статьи в ватиканской газете стремится объяснить выбор известнейшего богослова и человека необъятной культуры тем, что книга русского писателя – не чисто политическая. «В век идеологий, - пишет он, - особенность Солженицына заключалась именно в преодолении идеологии не какой-то другой идеологией; он усматривал в идеологии, как таковой зло, порождающее другое зло». Критика идеологического начала представляет собой один из центральных моментов творчества Солженицына. Оправдывая выбор фон Бальтазара, автор статьи усматривает наивысшее выражение творческого гения писателя в таких ранних его произведениях, как «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор». Уместно напомнить, что в Италии – где в целом Солженицына так и не сумели оценить в полной мере, - уже в самом начале его мировой известности возникло издательство, принявшее название «Матренин двор»; оно знакомило итальянского читателя с подлинной российской действительностью

Руководитель римского Centro Russia Ecumenica дон Серджио Мерканцин:
Ватикан. В октябре 1993 года состоялся визит в Ватикан А. Солженицына, историческая встреча его с Папою Иоанном-Павлом II. Несколько месяцев спустя писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе, триумфально вернулся на родину. О нем вспоминает знавший его лично основатель и руководитель римского Centro Russia Ecumenica don Sergio Mercanzin.
Дон Серджио рассказывает, что исторической встрече предшествовала аудиенция у только что избранного польского Папы сына писателя, которого он лично сопровождал. Св. Отец сразу же спросил у него: когда я смогу увидеть твоего отца? Это событие состоялось несколько месяцев спустя. Встретились две великие славянские души, каждый из них принимал участие в грандиозной битве против коммунизма и за свободу. Говорили они преимущественно о ситуации в мире, но особенно – о положении в России, на востоке Европы и, естественно, об отношениях между католиками и православными. Следует напомнить, что Солженицын был уже в зрелом возрасте, и неизменно заявлял себя православным верующим.
По словам дона Серджио, его вера воплощалась в той концепции, согласно которой России надлежала великая роль в мире, также и с религиозной точки зрения: заставить услышать глас Божий в действительности, в обществе, в политике, культуре и литературе.
Итальянский священник считает, что Солженицын стал поистине великим преобразователем России; возможно, без его «Архипелага ГУЛаг» и других произведений, у нас было бы иное представление о том, чем стал коммунизм в Советском Союзе. Так что уже за это мы должны быть признательны ему. Когда его изгоняли с родины в эпоху Брежнева, кто-то сказал: спустя несколько десятилетий никто и не вспомнит об этом конфликте, но у всех в памяти останется блистательная фигура преследуемого, Александра Солженицына.
Дон Серджио Мерканцин вспоминает, как он сопровождал великого писателя в Сикстинскую капеллу, рано утром, когда она еще была закрыта для посетителей. Солженицын был предельно взволнован и восхищен. Он попросил разрешения сесть на скамейку, и начал что-то писать. А я подумал: вот, каким-то образом я познакомил двух гигантов – Микельанджело и Солженицына.


Католическая газета КРУА:
Париж. Французская католическая газета КРУА /05.08/ посвятила обширное пространство великому русскому писателю. «Александр Солженицын, жизнь пророка»: большая биографическая статья, автор которой выводит своеобразный «солженицынский триптих» - «любить Бога, любить человека, любить истину». «Человек, для Солженицына, чадо Божие, подчиненное божественному закону. Но человек жаждет справедливости… Любить человека – значит отказываться видеть его раздавленным, униженным, низведенным до степени рабства. Все это придаст его персонажам особую глубину, составляющую квинтэссенцию его творчества: прямолинейность, простоту, смирение и внутренняя сила». В статье излагаются основные этапы жизненного и творческого пути писателя, выдвинувшего для своих современников девиз: «жить не по лжи!». Автор статьи пишет, что – с годами, особенно после возвращения на родину, Солженицын все более становится похожим на Льва Толстого последних лет, к которому со всех концов Руси стекались паломники в Ясную Поляну… Вот только подмосковная дача современного классика, как и его вермонтское поместье в США оставались местами, абсолютно недоступными простым смертным…
«Его страна видела в нем миф прошлого» - название еще одного материала во французской газете. «Политически, он утратил свою силу, так как страна радикально изменилась и не была больше похожей на страну его книг и его идей».
В газете помещено также интервью с историком русской литературы и автором книги о Солженицыне – Жоржем Нива. Он подчеркивает два грандиозные творческие предприятия великого писателя и гражданина: многотомная эпопея «Красное колесо», которую можно сравнить разве что с «Человеческой комедией» Бальзака или «Руггон-Маккарами» Эмиля Золя, и история мира концлагерей – «Архипелаг ГУЛаг». Ж. Нива говорит, что Солженицын всегда был весьма целомудрен в вопросах веры: он никогда не вставал в позу проповедника (с этим утверждением можно было бы и поспорить).


"Коррьере делла сера":
Милан. «Солженицын, свободный, как Мандела», с подзаголовком - «Неукротимая душа: победил рак и КГБ; Киссинджер его отверг». Итальянская газета «Коррьере делла сера» /07.08/ поместила перевод статьи американского публициста Christopher'a Hitchens'a. Указав, что в истории (новейшей) редко можно встретить такие образцы несгибаемого мужества перед лицом Системы, как Нельсон Мандела и А. Солженицын, автор статьи подчеркивает, что с этим последним неразрывно связаны два слова: ГУЛАГ /система сталинских лагерей/ и ЗЕК /заключенный/ - обитатель этого архипелага, представитель как бы новой расы рабов. В «Одном дне Ивана Денисовича» Солженицын увековечил этот человеческий тип, следуя канонам реального реализма.
С энтузиазмом описав борьбу писателя с коммунизмом в своей стране, - когда он поступал так, как если бы был человеком свободным и имел право изучать историю своей страны, как если бы еще существовало нечто от человеческого достоинства, - американский журналист довольно жёстко описывает дальнейшую эволюцию Солженицына, начиная с его Гарвардской речи в США (в тоне айятолы – как тогда писали). «С течением времени, - пишет Хитченс, - Солженицын все больше превращался в классического русского православного шовиниста, чьё творчество становилось все более многословным и пропагандистским, более того – если выразиться деликатно – идеосинкратическим. В качестве примера приводится исследование «Два века вместе» - о взаимоотношениях русских и евреев; выступления писателя в защиту Слободана Милошевича и «дела святой Сербии», восхваления возродившейся православной Церкви (при правительственной поддержке) и восхищение – пусть и с опозданием – ледяным Владимиром Путиным. Все это смешение позиций и предрасудков напоминает американскому автору не столько Л. Толстого, сколько Достоевского. «После обличения «чудовищного» /кавычки автора/ поведения НАТО на Балканах, не касаясь жестокостей русских солдат в Чечне, Солженицын провел свои последние годы в бесполезных диатрибах против украинских националистов, которые пытались, ошибаясь или обоснованно, заставить признать ужасы советского режима в качестве «геноцида».
Статья заканчивается сентенцией о том, что писатели, хотят они этого или нет, несут ответственность за оказанное ими политическое влияние.















All the contents on this site are copyrighted ©.