Незаменимый дар любви: размышления о молитве

Святая Тереза из Лизье была провозглашена Учителем Церкви, потому что она научила нас особой «науке любви»: относиться к Богу, как дети, которые доверяются попечению родителей, не избегая с капризами их забот, но отвечая на любовь, позволяющую им расти. Таков опыт «духовного младенчества»: христианин учится быть взрослым в мире, оставаясь всегда «младенцем» -- и это не имеет ничего общего с инфантилизмом, – оставаясь «ребенком» перед Богом Отцом и перед Матерью Церковью. В свете этого опыта святая Тереза понимает молитву не как усилие, устремление ввысь, почти гордую попытку достичь Бога, -- но как доверчивый порыв сердца.
«Для меня молитва, -- пишет Св. Тереза в «Истории одной души», -- это порыв сердца, простой взгляд, устремленный к Небу, крик признательности и любви, как в горести, так и в радости; наконец, это нечто великое, сверхъестественное, что радует душу и соединяет меня с Господом».
Но и эти самые слова – которые воспроизводит Катехизис Католической Церкви во вступительной части к разделу о «христианской молитве», -- даже эти слова не свидетельствуют о постоянном духовном энтузиазме. Тереза не побоялась рассказать и о своих трудностях в молитве, часто связанных со слабым здоровьем и с бессонными ночами, отзывавшимися рассеянностью и дремотой, которая вдруг застигала ее в часы духовных размышлений. Она реагировала на эти состояния со смирением, прибегая к простой устной молитве и чтению Евангелия или любимой книги «Подражание Христу», не виня и не ругая себя. Она говорила, что «дети нравятся своим родителям и во время бодрствования, и во время сна». А когда ее попросили расписать фресками стены возле дарохранительницы, то среди поклоняющихся ангелов она изобразила одного заснувшего.
Несмотря на эти трудности, любовь ее оставалась незыблемой, потому что Тереза никогда не избегала молитвы, не покидала своего места даже в моменты усталости или подавленности. Она всегда была там, где Иисус хотел ее видеть – с ее верностью, щедростью, упорством и нерушимой верой. И мотив ее молитвы был всегда бескорыстным: она молилась не для того, чтобы хорошо себя чувствовать или ощущать удовлетворение от чувства выполненного долга, не для приобретения каких-то заслуг: она молилась о Церкви. Будучи образцовой монахиней-кармелиткой, дочерью Св. Терезы Авильской, она понимала, что все молитвы должны служить вселенской Церкви и в особенности быть материнской и братской поддержкой священникам, больше других задействованным в церковной миссии:
«О матушка, -- писала Тереза своей настоятельнице, -- как прекрасно призвание к тому, чтобы беречь соль, предназначенную для душ! Это и есть призвание Кармила, потому что единственная цель наших молитв и наших жертв – быть апостолами апостолов, молясь о них, пока они занимаются апостольством...»
Тереза чувствовала, что сердце ее охвачено миссионерским огнем, и при этом ее совершенно не смущал тот факт, что она проводит свою жизнь в затворе монастыря. Еще в детстве она убедилась в том, что даже убийцу, приговоренного к смерти и не раскаявшегося почти до самого эшафота – даже такого убийцу можно спасти, достаточно только припасть к ногам Иисуса Христа с трепетной мольбой. Она ничуть не сомневалась в том, что ее молитвы, милостью Божьей, могли достичь бесчисленного множества человеческих душ.
Не усомнилась в этом и Церковь, провозгласив впоследствии Св. Терезу покровительницей миссий. Уверенность Терезы исходила из твердого убеждения: что она находится в самом сердце Церкви, там, откуда течет кровь, оживотворяющая все Тело Церкви. В этом сердце она решила стать «любовью». И эту миссию исполняла каждым своим словом, каждым жестом, каждой радостью и страданием, каждой надеждой. Таким образом, все ее существование стало молитвой.
Тереза говорила об этом, как о взгляде любви, с которым Невеста должна смотреть на своего Жениха. А поскольку ее женихом был сам Иисус, то он заслуживал взгляда постоянного, неотрывного. Взгляд Терезы был обращен в первую очередь на Пресвятой Лик Христа, этот взгляд становился сострадательным ко множеству мук, которым Он продолжает подвергаться из любви к нам. В последние годы она всегда носила на груди образок Пресвятого Лика, на котором написала: «Иисус, сделай так, чтобы я была на Тебя похожа!».
Самая известная молитва, составленная Терезой из Лизье, -- это Молитва о принесении себя в жертву милосердной Любви. Вот как она звучит в переводе Андрея и Ольги Дьячковых:
«Боже мой! Благословенная Троица, хочу любить Тебя и чтобы Тебя любили, хочу трудиться на прославление Святой Церкви, спасая живущие на земле души и освобождая те, что страдают в чистилище. Я хочу в совершенстве исполнять волю Твою и достигнуть той славы, которую Ты уготовал мне в Царстве Твоем, - одним словом, я хочу стать святой, но, зная свое бессилие, прошу Тебя, о мой Боже: Ты Сам стань моей святостью. Ты возлюбил меня так, что отдал Сына Своего единородного, Который стал Спасителем моим и Женихом Все богатства Его добродетелей принадлежат и мне. С радостью приношу их Тебе в жертву и умоляю Тебя смотреть на меня глазами Иисуса и видеть меня только в Его Сердце, сгорающем от Любви. Еще я приношу Тебе в жертву все деяния Святых (тех, что уже на Небе, и тех, что еще на земле), дела любви их и святых Ангелов; наконец, приношу Тебе в жертву, о Преблагословенная Троица, любовь и достоинства Пресвятой Девы Марии, моей возлюбленной Матери, ибо в Ее руки я предаю это мое приношение, умоляя Ее преподнести его Тебе. Ее божественный Сын, мой возлюбленный Жених, во время Своей земной жизни сказал нам: «О чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам» (Ин. 16, 23). И я уверена, что Ты исполнишь мои желания; я знаю это, о Боже мой! Чем больше Ты хочешь дать, тем больше побуждаешь желать. Я ощущаю в своем сердце огромные желания и с полным доверием прошу Тебя овладеть моей душой. Я не могу причащаться Святыми Дарами так часто, как хотела бы, но, Господи, разве Ты не Всемогущ? Пребудь во мне, как в дарохранительнице, и никогда не удаляйся от Твоей маленькой хостии... Я хотела бы утешить Тебя и смягчить неблагодарность злых людей; я умоляю Тебя избавить меня от свободы быть Тебе неприятной, и, если я когда-нибудь паду по своей слабости, хочу, чтобы тотчас Твой Божественный Взгляд очистил мою душу, поглощая мои несовершенства, подобно огню, который преображает все в самого себя... Боже мой, благодарю Тебя за все благодатные дары, которые Ты мне ниспослал, особенно за то, что провел меня сквозь горнило страданий. До последнего своего дня я буду с радостью взирать на Тебя, держа в руках Крест, как скипетр. Поскольку Ты соблаговолил поделиться со мною этим драгоценным Крестом, я надеюсь, что на Небе стану похожей на Тебя и на своем прославленном теле увижу сияние священных стигматов Твоего Страдания... После земного изгнания я надеюсь в Небесной Отчизне насладиться Тобою, но не хочу копить добрые дела ради Неба. Я хочу трудиться ради одной Твоей Любви, с единственной целью сделать приятное Тебе, утешить Твое святое Сердце и спасти те души, которые будут вечно любить Тебя. На закате жизни я предстану пред Тобой с пустыми руками, ибо не прошу Тебя, Господи, считать мои деяния. Все наши праведные дела не чисты в глазах Твоих. И поэтому я хочу облечься в Твою праведность и от Любви Твоей получить вечное обладание Тобою же. Я не хочу никакого иного Престола, ни Венца, кроме Тебя, о мой Возлюбленный! В Твоих глазах время - ничто: «один день, как тысяча лет», и Ты можешь в одно мгновение подготовить меня к тому, чтобы предстать пред Тобою... Прежде чем пережить действие совершенной Любви, я предаю себя как жертву всесожжения Твоей милосердной Любви и умоляю Тебя беспрестанно поглощать меня, переполняя мою душу волнами бесконечной неясности, заключенными в Тебе, чтобы я сделалась мученицей Твоей Любви, о мой Боже! И пусть от этого мученичества, когда оно приготовит меня, чтобы предстать пред Тобою, я наконец умру. Пусть душа моя без промедления бросится в вечные объятия Твоей милосердной Любви... Я хочу, о мой Возлюбленный, с каждым ударом сердца обновлять это приношение Тебе в жертву бесконечное число раз, вплоть до того, когда тени рассеются, и я смогу выразить Тебе свою любовь лицом к Лицу!»
В конце жизни Св. Терезы Иисус призвал ее к еще более интенсивной молитве, молитве иного рода: она испытала на себе, как далеки те, кто живет во тьме греха и неверия. Казалось, что Бог молчал, но Тереза, охваченная неимоверными страданиями, прежде всего от болезни, разрушавшей легкие, -- Тереза продолжала смотреть на Него с любовью и обращаться к Нему с любовью, наделяя свои слова еще большей силой и нежностью. Тереза умерла в 24 года, и последними ее словами были: «Боже мой, я люблю Тебя!».