О. Ф.Ломбарди прокомментировал новую энциклику Бенедикта XVI

Ватикан. Вот как прокомментировал новую энциклику Бенедикта XVI Генеральный Директор нашего Радио о. Ф. Ломбарди.
Перед лицом тягот и сумрака нашей повседневности, чтобы с доверием устремляться к цели, мы нуждаемся в надежде надежной и «существенной», то есть не состоящей лишь из пустых слов или чисто субъективных отношений: в надежде, которая по-настоящему изменяет нашу жизнь. Это надежда, даруемая тому, кто верует в Бога, Который есть любовь. Надежда, которая стремится в конце погрузиться в Его бесконечную любовь, обнять Его и быть обнятым, - не в одиночку, но всеми вместе, во встрече, которая восстанавливает справедливость, жизнь и спасение, вопреки всем несправедливостям и бессмыслице истории этого мира.
Посвятив свою вторую Энциклику надежде, Бенедикт XVI проницательно затронул одну из самых настоятельных и драматических проблем нашего времени, но он не останавливается на простом описании распространенного в мире отчаяния, а скорее принимает со смирением и мужеством долгий ряд трудных вопросов – которых он не избегает, а, напротив, хочет найти – чтобы непосредственно сопоставить вопрошания и сомнения нашего современника с ответами веры. Не есть ли христианская надежда позиция «пустая», чисто субъективная? Какой смысл имеет говорить о «жизни вечной»? Не суть ли это слова, которые пробуждают всего лишь бесконечную скуку и которые замыкают христианина в предосудительный индивидуализм? Которые отчуждают его от обязательств этого мира и ответственности бороться за его немедленное преобразование силою разума и науки в царство большей справедливости и свободы?
Папа «переворачивает» эти вопросы, указывая истинную природу христианской надежды и представляя ее воплощенной в конкретной жизни блистательных фигур мучеников и свидетелей разных эпох Церкви вплоть до наших дней. И не только; Папа убежден, что отвержение веры и христианской надежды – в глубине отвержение Бога – ведет в конце концов человека к утрате себя самого. Говоря впечатляющими словами Канта, «царство одинокого человека» разрешается в «извращенный конец всего». Но дух размышлений Бенедикта XVI абсолютно не ведет к чисто негативной критике; более того, еще раз они поставлены в перспективу диалога, взаимной помощи между разумом и верою. В центральном моменте Энциклики он утверждает, что «необходима самокритика современной эпохи в диалоге с христианством и его концепцией надежды. В таковом диалоге также и христиане должны заново научиться, в чем поистине заключается их надежда, что мы можем предложить миру и что, напротив, предложить мы не можем. Необходимо, чтобы в самокритику современного общества вошла также и самокритика современного христианства, которое должно заново научиться понимать самое себя, отправляясь от собственных корней».
Мы высоко оценили “mea culpa”, часто отзывавшиеся в речах предыдущих Пап; здесь мы имеем, возможно, характерную “mea culpa” этого понтификата, в коей измерения пастырское и культурное глубоко сочетаются. Но дабы христиане вновь научились, что они могут предложить миру, они должны – как Бенедикт 16-й уже сказал в первой энциклике – отправляться от Бога; не от какого-либо Божества, но от Бога, Который пошел нам навстречу, и во Христе раскрылся, как Любовь. Вера в эту Любовь – продолжает Папа – питает молитву желания, которая расширяет сердце; поддерживает надежду обязательств и деяний, которая знает и желает изменить мир, именно потому, что стремлена по ту сторону его; находит силу выносить страдания и раскрывать смысл, даже когда существуют несправедливости.
Наконец, позволяет встретить последний великий вызов веры и надежды, то есть чудовищную проблему зла в мире, истинного корня современного безбожия. И здесь, без компромиссов и робости, речь Папы достигает «последнего», вопросов «после» этой жизни, чистилища, ада, Страшного Суда; Суда с большой буквы, увиденного еще раз не только для одиночки, но для всех. Суда, который взывает с силою к ответственности, но который восстанавливает всецело и окончательно справедливость и погружает ее в перспективу Любви. Суда, взирать на который, таким образом, следует не со страхом, но с надеждой.
Конечно, несмотря на духовную утонченность и культурное богатство, дабы задержать глубокие вопрошания и чаяния нашего современника, нельзя отрицать, что речь идет об обескураживающей речи для ментальности, обычно закрытой земными горизонтами, каковой предстает значительная часть наших современников. Но именно это и есть самое важное из того, что могут предложить христиане, и – скажем так – самое прекрасное. Поэтому мы благодарны Бенедикту XVI за то, что еще раз он подвел нас, с силою и мягкостью, со строгостью и духовной интенсивностью, к решающим вопросам христианского предложения человеку и миру; вопросам, которые часто мы рискуем забыть, тогда как они суть те, от коих зависит сам наш способ существовать и продвигаться по миру.