Литургические тексты 4-го Воскресенья Великого Поста

О блудном сыне.

В 4-е Воскресенье Великого Поста Церковь предлагает нашему размышлению образ любящего отца и раскаявшегося блудного сына. В первом же литургическом чтении из Книги Иисуса Навина (5,9. 10-12) повествуется о новой фазе в истории Израиля, которая станет окончательной. В самом деле, после длинного пути, описанного в предыдущих священных книгах, народ Божий наконец входит в обетованную землю. Этот переход отмечен особым знамением: прекращением дара небесной манны. Манна – это пища, даром ниспосланная Богом народу во время его странствования по пустыне. Она посылалась с неба, т.е. не являлась плодом труда человека, ибо ее не сеяли и не пожинали, а лишь собирали рано утром , каждый в меру своих нужд. Однако, теперь, после вхождения народа в обетованную землю, всё меняется. Прежнее привилегированное условие, (будучи знамением любящего промышления Божия), а также несколько детское, (ибо только дети питаются благодаря заботе родителей) – теперь коренным образом меняется: народ становится взрослым, т.е. способным самостоятельно заботиться о своем проживании.
Прочитаем этот священный текст: «И сказал Господь Иисусу (Навину): ныне Я снял с вас посрамление египетское. Почему и называется то место: «Галгал», даже до сего дня. И стояли сыны Израилевы станом в Галгале и совершили Пасху в четырнадцатый день месяца вечером на равнинах Иерихонских. И на другой день Пасхи стали есть из произведений земли сей, опресноки и сушеные зерна в самый тот день. А манна перестала падать на другой день после того, как они стали есть произведения земли и не было более манны у сынов Израилевых, но они ели в тот год произведения земли Ханаанской». Итак, несовершеннолетний народ становится взрослым. Однако, он не отвергает своей связи с Отцом, но начинает переживать ее более сознательно и самостоятельно.
О нечто подобном повествуется в читаемом отрывке из Евангелия от Луки (15, 1-3 и 11-32), приводящем известную притчу о блудном сыне. Следует сразу отметить, что одна из затронутых в этой притче проблем заключается именно в названии этой притчи. Традиционно, делается упор на образе младшего, «блудного сына». Таким образом, остаются с тени два других действующих лица, т.е. отец и старший сын. Как бы мы ни назвали эту притчу: «о милосердном отце» или «о двух сыновьях», так или иначе на втором плане оставались бы два одинаково важных лица. Трудность дать название этой притче подтверждает гениальность того, кто ее сочинил, даже если начальные стихи помещают ее в определенный контекст: «Приближались к Нему все мытари и грешники – слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними».
Итак, Иисус предлагает эту притчу в ответ тем, кто порицает Его образ действия, т.е. всем религиозным, благочестивым людям как вчера, так и сегодня, которые, считая, что их совесть чиста перед Богом, возмущаются тем, как Иисус представляет образ действия Отца. Более того, они осуждают Иисуса за то, что Он уделяет внимание тем, кто, якобы, не заслуживает этого, обращается с ними, как с «праведными», достойными общения с Ним. Те, считающие себя «праведными», всегда пребывавшие в доме отца, однако не чувствуют себя сыновьями, а поступают как служащие, ожидающие не вознаграждения, а всего лишь справедливого воздаяния за свой труд.
Было бы интересно пересказать эту притчу с точки зрения каждого действующего лица, чтобы увидеть, как ее воспринимают, например, отец, а затем младший и старший сын. Будем откровенны: поведение отца может не только удивить нас, но и вызвать ропот, потому что мы автоматически ставим себя на место старшего, «верного» сына и объективно считаем несправедливым, что младший, «блудный» сын, как ни в чем ни бывало, вновь вводится в семью без каких либо объяснений и проверки искренности его покаяния. В самом деле, что побудило блудного сына вернуться к отцу? Не подумал ли он: «сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода!»?... Его представление об отце не столь уж отличается от того, какое имел о нем старший брат, а именно, что отец – это хозяин, работодатель, устанавливающий определенные правила. Младший сын оспаривает их, а старший делает вид, что принимает, но таит затем обиду на отца.
В самом деле, оба сына делают свои расчеты, устанавливая, что им выгодно или не выгодно делать по отношению к отцу, который, напротив, совершенно противоположным образом поступает с одним и с другим сыном, опровергая их представления о самом себе. Поведение отца по отношению к сыновьям удивительно, необычно: оно идет в разрез с его отцовским достоинством, когда он, «увидев (блудного сына) издалека, сжалился и, побежав, пал ему на шею и целовал его». Это показывает, что отец с надеждой и с нетерпением ждал возвращения сына. Более того, он возвратил ему сыновнее достоинство, которое тот утратил по своей вине: «принесите лучшую одежду и оденьте его и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного теленка и заколите; станем есть и веселиться!». Так же и по отношению к старшему сыну поведение отца весьма удивительно, ибо оно вновь идет в разрез с его отцовским достоинством. Узнав, что его брат вернулся и что в честь его устроили пир, старший сын «осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка». Он же сказал ему: «сын мой! Ты всегда со мною и всё мое твое. А о том надобно радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся». Итак, отец зовет старшего сына, выходит к нему, упрашивает его; он ставит сына перед лицом его двусмысленного отношения к нему и призывает его признать своим братом покаявшегося грешника.
Заключение этой притчи неизвестно: мы не знаем, какова была реакция старшего сына и, откровенно говоря, как воспринял всё это младший сын. Ясно, что каждый читатель призван найти свое собственное заключение. Мы побуждены, в свою очередь, занять определенную позицию по отношению к этому откровению Божию, а именно признать, готовы ли мы принять это откровение, или же, подобно старшему сыну, мы более или менее открыто считаем, что Бог несправедлив? От такого «богословского» выбора, т.е. от нашего восприятия Бога, проистекают серьезные практические последствия. В самом деле, если мы не принимаем образа Бога Отца, открываемого нам Иисусом Христом, то мы больше не можем оставаться в доме Отца и, в свою очередь, должны покинуть его. До тех, пока наше действительное воззрение на Бога не было разоблачено, мы могли делать вид, подобно старшему сыну, что мы признаем и разделяем ценности Отца. Ныне же это невозможно, мы больше не можем притворяться. Напротив, если мы принимаем открываемый нам Иисусом образ Бога Отца, Который спешит навстречу грешнику, любит его, как сына и реабилитирует его, как только тот проявляет хотя бы слабое желание покаяться, - если мы принимаем такое откровение о Боге, то мы в свою очередь должны точно так же поступать со своими ближними. Мы должны считать их своими братьями, а не чужими людьми, которых дозволено судить с высоты нашего воображаемого достоинства или превосходства, которое, как мы видим, совершенно нереально.
Этот великопостный период дает нам возможность исправить наше отношение, как к Богу, так и к нашим ближним, делая нас способными вкусить великую новизну, открываемую нам Пасхой Христовой. К этому призывает нас святой апостол Павел, в читаемом отрывке из Второго Послания к Коринфянам (5, 17-21). Прослушаем слова Апостола: «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь всё новое. Всё же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения; потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак, мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом».