Деяния Апостолов.Мученичество Святого Стефана.

Святой Стефан знаменует глубокую перемену в жизни ранней Церкви. Против него выдвигается обвинение в стремлении разрушить храм и основанные на Законе традиции: «Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. Некоторые из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном; но не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил. Тогда научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. И возбудили народ и старейшин и книжников и, напав, схватили его и повели в синедрион. И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон». Ответ Стефана на обвинения – самая длинная речь на страницах «Деяний» -- демонстрирует, что его соотечественники поверхностно восприняли смысл этих традиций, наделенных Богом символической ценностью и подготавливающих ко Христу. Речь Стефана представляет собой новое прочтение истории спасения, созерцаемой как поле деятельности Бога. Он посредством избранных орудий ведет человека от смерти к жизни, избавляет ото зла. Бог даже незначительное событие, нередко враждебное человеку, превращает в знак Своего присутствия.
Итак, обвинение Стефану заключается практически в следующем: он угрожает разрушить храм и уничтожить связанный с ним Закон. У обвиняющей стороны нет никаких конкретных фактов, однако, Стефану все это приписывается как продолжение намерений Иисуса Назорея: «он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей».
В ответной речи Стефан воплощает страдания и идеалы всей общины в нелегкий для нее переходный период. Поэтому в «Деяниях Апостолов» не говорится ничего о его происхождении, семье, образовании. Важно то, что со Стефаном завершается «апостольский», в прямом понимании, период Церкви, и начинается новый этап: теперь на переднем фронте появляются люди, не пережившие опыта личного общения с Иисусом Христом.
Этот период характеризует двойная проблема: с одной стороны, необходимость обеспечить верную передачу Послания Иисуса, с другой стороны, оправдание окончательного отделения Церкви от синагоги. Первая проблема решается в личности Стефана, во всем похожем на Иисуса Христа. Оба обвиняются ложными свидетелями, оба предстают перед властями, оба сталкиваются с враждебностью народа, который еще недавно их превозносил.
Противники Стефана выслушивают его защитительную речь целиком только потому, что они поражены его сияющим ликом, излучавшим сверхъестественный свет. Он был словно Ангел, напоминая присутствовавшим о сияющем лике Моисея, когда тот спустился с Синайской горы.
История спасения в речи Стефана поделена на четыре периода, каждый из которых сосредоточен на одном персонаже: Аврааме, Иосифе, Моисее и Соломоне, воздвигнувшем храм. Отталкиваясь от них, Стефан переносится в современную ему эпоху и формулирует тяжкое обвинение своим собеседникам, которое положит конец его речи и его жизни.
Авраам уверовал в обетование земли для его потомков, которые смогут воздавать истинный культ Богу: «выйдут и будут служить Мне».
Иосиф – это образец для подражания, прототип Христа в силу харизматических даров, пережитых страданий и сопутствовавшего ему покровительства Бога.
Моисей, также похожий на Иисуса, чудотворец, освободитель, непонятый людьми, но призванный вести их в обетованную землю. Оттолкнув Моисея, народ впадает в идолопоклонничество.
Соломон, который исполнил волю Божью, построив Ему жилище, спровоцировал в то же время идолопоклоннический культ храма, сотворенного рукой человека.
Упоминание об этих четырех моментах истории приводит Стефана к утверждению о необходимости истинного культа. Поклонение идолам заставляет отвергнуть посланников Божиих, как отвергли Праведника те, к кому обращается Стефан. Они воспротивились Духу и сами же отвергли Закон, защитниками которого себя провозглашали – так же, как отцы их убили пророков.
В своей речи первый диакон говорит о скинии, переносимой народом с места на место во время долгого паломничества; она была сивмолом присутствия Бога, трансцендентного по отношению ко всякой человеческой действительности. Затем же, когда Соломон построил Ему дом, народ с легкостью привязался к этому делу рук человека. Люди, таким образом, замкнули Бога и Его делание в стенах человеческой реальности, ограничивая этим Его присутствие. Полемика Стефана не относится к храму как знаку присутствия Бога, но к риску – ставшему реальностью – придавать ему абсолютное значение. Храм не может иметь абсолютной ценности, поскольку еще до эпохи Соломона существовал подлинный культ.
Современное Стефану поколение больше всего противится Богу, отвергая Праведника, прообразом которого были перечисленные Стефаном праведники Ветхого Завета. Преследование Праведника – это не что иное, как последний этап истории угнетения людей, верных Богу. Иудеи замыкаются перед деланием Святого Духа, они не в состоянии видеть временный характер храма и Закона. Не принимая Евангелия, они ставят себя за пределы истории спасения и перестают быть частью народа Божьего.
Рассуждения Стефана сводятся к следующему: христиане не могут разрушить храм и Закон, потому что эти вещи уже умерли и не имеют спасительной силы с тех пор, как предержащие власть отвергли Христа, единственного, кто наделяет ценностью храм и Закон.
Так же как Евреи стали идолопоклонниками, отвергнув Моисея, нынешнее поколение, отвергая Христа, делает храм предметом идолопоклонничества. Еврейский народ перестал быть Израилем Божиим, он осужден тем Иисусом, которого созерцает Стефан.
Преследования, начавшиеся после выступления Стефана, вместо того чтобы подавить христианское движение, станет для Церкви поводом к преодолению узкого мировоззрения Иудеев, открываясь языческому миру – об этом Апостол Лука упоминает в 13 главе.
Рассказ о мученической кончине Стефана (конец 7 – начало 8 главы) открывает реакция Иудеев из синедриона, которая контрастирует с поведением Стефана, созерцавшего славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога. Стефан, побитый камнями как богохульник, вверяет себя Господу , а его прощение убийц заглушает крики ненависти Иудеев.
«Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами... Стефан же... сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога. Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него. И, выведя за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла. И побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! Приими дух мой. И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! Не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил».
Стефан подобен Христу – он полон Духа Святого, и смерть его подобна смерти Иисуса. Иисус, обвиненный в богохульстве, молится о своих преследователях; так же поступает и Стефан. Иисус обращается к Отцу, а Стефан, почти теми же словами, обращается к Иисусу, призывая Его как Господа. Как Иисус перед синедрионом провозглашает Себя Самого Мессией, так и Стефан провозглашает Иисуса Господом вселенной и истории. Здесь разрушение храма и закона отходит на второй план, уступая место истинной причине обвинения Стефана: исповедание им веры в Иисуса Христа.
Стефан, последний в цепочке преследуемых пророков, не просто умирает, но «почивает» -- этот термин в Библии используется в отношении кончины праведных.
Преследование, вместо того чтобы подавить, провоцирует распространение Евангелия: Стефан знаменует собой переломный исторический момент, обрисовывая универсальные перспективы христианства. Об этом свидетельствует не только упоминание о евангелизации Иудеи и Самарии, но и неоднократное упоминание о Савле – Павле, за которым впоследствии обозначатся горизонты всего мира. Сложно определить с достоверностью, каковы были на самом деле исторические отношения Стефана с Савлом, однако, важно то, что в «Деяниях Апостолов» эти два образа приближаюится друг к другу и как бы сопоставляются. Оба они становятся причиной кризиса иудейского мира: Стефан стоит у истоков этого кризиса, Савл его развивает; первый несет Евангелие в Самарию, второй – в Рим. Стефан является Эллинистом -- Эллинисты наиболее открыты контактам с языческим миром, -- а Савл станет Апостолом язычников; Стефана обвиняли в словах против храма и закона, найдет свое продолжение в Савле, которого обвинят в том же самом.
Обвинения, выдвинутые против Святого Стефана, указывают на то, что Евреи закрылись пониманию истории, не сосредоточенной более на храме и Законе, но нашедшем свою полноту во Христе. Без духовного динамизма и постоянного переосмысления, усовершенствования своих богословско-культурных знаний, мы рискуем принять решения, противоречащие истине, полученной людьми в определенный исторический момент: это может привести к различным формам консерватизма.
После прочтения истории мученичества Стефана, мы можем задаться и такими вопросами: какое значение имеет для нас храм? Это – место размышлений, собрания христиан, проявления общинной веры. Однако, нужно избегать риска переоценки его значимости, граничащей с идолопоклонничеством.
Речь Св. Стефана являет нам историю, полную эпизодов отвержения дара Божьего -- она может стать ключом к прочтению зол нашего времени.