Интервью с Папой Бенедиктом XVI

БЕНЕДИКТ XVI ВПОМИНАЕТ ОБ ИОАННЕ ПАВЛЕ II.

По случаю Дня Папы, празднуемого в Польше, Папа Бенедикт XVI любезно согласился ответить на некоторые вопросы нашего корреспондента.

16 октября 1978 года кардинал Кароль Войтыла стал Папой. С этого дня Иоанн Павел П более, чем в течение 26 лет, будучи Преемником Апостола Петра, как ныне и Вы, вел Церковь вместе с епископами и кардиналами. Среди этих кардиналов были и Вы, которого особым образом ценил и уважал Ваш предшественник. О Вас Иоанн Павел П, в книге «Встаньте, пойдем!» писал: «Благодарю Бога за присутствие и помощь кардинала Ратцингера. Он – испытанный друг».

Отче Святый! Когда Вы познакомились с кардиналом Войтылой и как началась ваша с ним дружба?
«Лично я познакомился с ним во время двух ассамблей перед конклавом и на самом конклаве 1978 года. Естественно, до этого я слышал о кардинале Войтыле, впервые и прежде всего в контексте переписки между польскими и немецкими епископами в 1965-м. Немецкие кардиналы рассказали мне о том, сколь великими были заслуги и вклад в нее архиепископа Краковского и что он являлся подлинной душой этой исторической переписки. От друзей по университету я узнал о его философии и о его таланте мыслителя. Но, как я сказал, наше личное знакомство осуществилось впервые в контексте конклава 1978 года. Я сразу почувствовал большую симпатию и, слава Богу, тогдашний кардинал сам предложил мне свою дружбу, без моих заслуг. Я благодарен за такое доверие, дарованное мне незаслуженно. Видя его молящимся, я не только понял, но видел человека Божья. Мое основное впечатление было: это – человек, живущий с Богом, скорее – в Боге. Затем меня впечатлила его беспристрастная благорасположенность, с какой он встретил меня. Перед конклавом, во время встреч между кардиналами, я имел возможность оценить его величие как мыслителя. Итак, без великих слов родилась сердечная дружба; сразу после своего избрания, Папа приглашал меня в Рим несколько раз для обмена мнениями и, в конце концов, назначил меня Префектом Конгрегации по вопросам вероучения».


Значит ли это, что назначение и призвание в Рим не были неожиданностями?

«Для меня было немного трудно, потому что с начала моего епископского служения в Мюнхене, мое торжественное рукоположение во епископа в Мюнхенском Соборе было для меня обязательством, чуть ли не бракосочетанием с этой епархией; ведь я был спустя десятилетия первым епископом-уроженцем епархии. Следовательно, я чувствовал свой долг, чувствовал себя связанным с этой епархией. Затем оставались неразрешенными некоторые значительные проблемы, и я не хотел оставлять епархию, не разрешив этих проблем. Все это я обсуждал со Святейшим Отцом, который вел себя со мною глубоко по-отцовски. Он предоставил мне время для размышления. В конце он убедил меня, что это – воля Божья. И так я смог откликнуться на его приглашение, принять эту нелегкую ответственность, превышавшую мои способности. Но, вверяясь отцовской благорасположенности Папы, водимый Святым Духом, я смог сказать свое «да»».

Этот опыт длился более двадцати лет?

«Да, я прибыл в феврале 1982 года, а опыт длился вплоть до кончины Папы в 2005».
 
По Вашему мнению, Ваше Святейшество, какие моменты понтификата Иоанна Павла П были наиболее значимыми?

 
«Я бы сказал, что можно ответить с двух точек зрения: ad extra – на мир и ad intra – на Церковь. В отношении мира, мне кажется, что Святейший Отец, своими выступлениями, личностью, присутствием, способностью убедить, создал новую чувствительность к нравственным ценностям, к важности религии в мире. Это содействовало новому открытию, новому вниманию к проблемам религии, к признанию религиозного измерения человека и, прежде всего, возрос престиж Римского Епископа. Все христиане признали – независимо от различий или от непризнания Преемника Петрова – что он представляет голос христианства. Никто иной в мире не мог бы так говорить от имени христианства, представлять в контексте современного мира голос и силу христианских реалий. Но также и для нехристианского мира, среди великих религий, он был глашатаем великих ценностей человечества. Следует также подчеркнуть, что ему удалось установить атмосферу диалога среди великих религий, исходя из общей ответственности, какую мы несем за мир, а также признания того, что насилие и религии несовместимы, что мы должны сообща искать путь мира при общей ответственности за человечество.
Ныне обратимся к ситуации Церкви. Прежде всего, я сказал бы, что он умел воодушевлять молодежь, располагая её ко Христу. Это – нечто совершенно новое, если думать о молодежи 68-го года и 70-х годов. Добиться того, чтобы молодые люди стали проявлять энтузиазм ко Христу и Церкви, а также к нелегким (нравственным) ценностям, могла только харизматическая личность. Только он сумел подобным образом мобилизовать молодежь всего мира на дело Божье и в любви ко Христу. Я думаю, что в Церкви он возбудил новую любовь к Евхаристии. Он внушил (людям) новое чувство величия Божественного Милосердия, значительно углубил любовь к Деве Марии, таким образом, содействовав усвоению веры и, одновременно, обеспечив ее большей эффективностью. Естественно, следует помнить о том, насколько великим был его вклад в крупные мировые изменения 1989 года, в крах реального социализма».

В течение ваших личных встреч и бесед с Иоанном Павлом П, что произвело наибольшее впечатление на ваше Святейшество? Можете ли вы рассказать нам о последних встречах –в этом году - с Иоанном Павлом Вторым?

«Да. Мои две последние встречи состоялись в больнице Джемелли, в его больничной комнате, первая 5 или 6 февраля, а вторая за день до его смерти. На первой встрече Папа видимо страдал, но был внимательным и в ясном сознании. Я пошел туда на простую рабочую встречу, ибо нуждался в некоторых его решениях. Святейший Отец, хотя и страдальчески, но с великим вниманием следил за сказанным мною. В кратких словах он сообщил мне свои решения, преподал мне свое благословение, приветствовал меня по-немецки, заверяя меня в своем полном доверии и дружбе. Для меня было очень трогательным видеть, с одной стороны, как он страдал в единении со Страдающим Господом, и, с другой – его внутреннее спокойствие и ясный ум. Вторая встреча была за день до его смерти, когда, окруженный своими врачами и друзьями, он переносил большие страдания. Он еще был в полном сознании, дал мне свое благословение, но не мог много говорить. Для меня его терпеливое страдание послужило глубоким уроком. Я прежде всего видел и воспринимал, как он предавался в руки Божии, предавался воле Божьей. Несмотря на видимую боль, он был спокойным, потому что он был в руках у Божественной Любви».


Ваше Святейшество! В ваших выступлениях Вы часто говорите об Иоанне Павле Втором, как о великом и приснопамятном предшественнике. Мы помним ваши слова 20 апреля сего года: «он будто держит меня за руку, и я вижу его улыбающиеся глаза и слышу его слова «не бойся!». Чувствуете ли вы до сих пор присутствие Иоанна Павла П и, если да, то каким образом?
«Естественно! Начну с первой части вопроса. Говоря о наследии Папы, я забыл упомянуть о его многочисленных документах, в том числе – 14 энцикликах, множестве пастырских посланий и других документов, составляющих богатейший вклад, еще не полностью усвоенный Церковью. Я почитаю своей необходимой и личной миссией не издавать много новых документов, а делать так, чтобы эти документы были ассимилированы, потому что они являются богатейшим сокровищем, подлинным толкованием Второго Ватиканского Собора. Мы знаем, что Папа был человеком Собора, внутренне впитавшим дух и букву Собора, и что этими текстами он поистине учит нас тому, чего хотел и не хотел Собор. Это помогает нам поистине быть Церковью для нашего времени и Церковью будущего.
Теперь отвечу на вторую часть вопроса. Папа мне все время близок через его тексты, я помню наши беседы об одном или другом из них. Я могу продолжать диалог со Святейшим Отцом. Естественно, эта близость через слово является близостью не с одними текстами, но и с личностью, потому что за текстами я чувствую самого Папу. Он – человек, идущий от Господа, но не удаляющийся от Него. Я все больше сознаю, что человек, идущий от Господа, всё больше приближается к Нему…………….»

Вас ожидают в Польше. Когда Вы прибудете туда?
«Да, намереваюсь посетить Польшу, если Бог даст, если обстоятельства позволят. Я уже обсуждал возможную дату с монс. Дзивишем, мне говорят, что лучше всего было бы в июне. Естественно, необходимо все организовать вместе с ответственными за это ведомствами. В этом смысле, вопрос еще не решен, но кажется, что –если Господь изволит- я смогу поехать в Польшу в июне будущего года».