Поборники веры: отец Дамиан Де Вёстер

2-го мая 1936 года учебное судно «Меркатор» бросило якорь в порту Антверпена и восемь кадетов спустили с корабля останки отца Дамиана Де Вёстера, которого встретили торжественный звон всех колоколов города и громкие аплодисменты многочисленной толпы растроганных людей. Весь город хотел отдать национальные почести и выразить всеобщую благодарность миссионеру, который своим героическим и самоотверженным служением прокаженным оказал честь не только своей Родине, Бельгии, но и всему человеческому роду и самой Церкви. На церемонии присутствовали все главные представители властей Страны во главе с королем Леопольдом. Два месяца спустя после этого сам Президент США Рузвельт отдал должное этому великому миссионеру XIX века, который всецело отдал самого себя на благо и служение ближним.
Кем же был отец Дамиан Де Вёстер? На одной из его фотографий, снятой когда он был в расцвете лет, он предстает таковым: крупное телосложение, широкий лоб, сильно выраженные, но гармоничные черты лица, глубокий взор, излучающий спокойствие и доброту. Весь его облик выражает крепость духа и физическую мощь, характерные фламандским крестьянам. Родился он 3-го января 1840 года, в Тремело, близ Лёвена, в простой и бедной крестьянской семье и был предпоследним ребенком из восьми детей. В 19 лет Дамиан ясно осознал свое призвание к монашеской жизни. Следует отметить, что тогда монашество уже приняли три члена его семьи: две сестры и один брат. В одном из писем к родителям он пишет: «Бог зовет меня и я должен повиноваться Ему, иначе я буду несчастным всю свою жизнь. Вы не должны препятствовать мне».
Сначала он помышлял поступить в монастырь Траппистов, но потом решил войти в монашескую конгрегацию Святейших Сердец, к которой принадлежал его брат. Так, 7-го октября 1860 года Дамиан принес свои монашеские обеты. По этому случаю, перед алтарем, его покрыли погребальным полотнищем в ознаменование того, что он умер для мира и для всех его прелестей. Окончив свое философское образование в Париже, Дамиан записался на богословский факультет Лёвенского университета. Но на следующий год его брат, который должен был отправиться в миссию на Гавайские острова, серьезно заболел накануне своего отъезда. Этот неожиданный случай изменил судьбу Дамиана: «А что, если я отправился бы в миссию вместо тебя?» – спросил он брата.
«Хорошо!» - ответил больной. Настоятели дали свое согласие. 9 ноября 1863 года, из Бремена, после трогательного прощания, Дамиан отправился в длинное плавание и наконец прибыл в Гонолулу.
Там, 21-го мая 1864 года, он принял священство и в течение девяти лет осуществлял евангелизаторскую деятельность на Гавайских островах. Однажды, местный епископ рассказал ему о драматической ситуации прокаженных, проживавших на Молокайском острове, изолированных от всех, брошенных на произвол судьбы, с отчаянием переживавших свое физическое и душевное разложение. «Если какой либо священник благородной души, какой либо проповедник – сказал епископ, - и какая либо самоотверженная монахиня почувствовали бы призвание поселиться на том острове и пожертвовать своей жизнью, чтобы принести утешение этим несчастным, то можно было бы назвать их царственными душами, достойными на веки сиять с высоты престола, воздвигнутого любящим их народом».
Услышав эти слова, отец Дамиан сразу же, без малейшего колебания предложил самого себя, но не на определенный срок, как желал епископ, а навсегда. Епископ согласился. Так, с 1873-го года по 1889-й, год его кончины, отец Дамиан служил прокаженным как их священник и духовник. Его здоровье, его время, его способность к любви, одним словом, вся его жизнь всецело были посвящены этим больным. Обходя остров, он встречал этих несчастных, видел их искаженные лица, впалые глаза, напухшие губы, гнойные язвы, покрывавшие их плоть. Да и пейзаж был весьма удручающим: на острове не было ни следа жизни, ни единого цветущего куста или фруктового дерева. Темные, отвесные горы, угрожающе нависали над головой и производили угнетающее впечатление.
Миссионеру приходилось делать огромное усилие над самим собой, чтобы не впадать в малодушие. Он непрестанно имел перед глазами образ Иисуса Христа, подходившего к прокаженным, исцелявшего их, выражая им всю Свою милосердную любовь. Это давало ему мужество и силу с улыбкой принимать больных, приходивших к нему часто издалека и приветствовавших его своим сердечным «Алоха!». Образ милосердного Христа давал ему дерзновение пить воду, подносимую ему больными, даже если она была мутной и загрязненной; входить в их хижины, устроенные из сухой травы, которые ужасно смердели из за разлагавшихся в них тел.
Однако, за 16 лет своего пребывания на Молокайском острове, отцу Дамиану удалось превратить это место проклятия в благодатную землю, в которой, благодаря присутствию Христа Распятого и, следовательно - надежды и спасения, людям возможно было обитать, т.е. жить по настоящему, не впадая в отчаяние. Это было действительно чудо! Но оно стоило ему больших страданий, особенно духовных, которые он смиренно переносил в духе послушания и милосердия: его обвиняли в тщеславии, на него обрушилась безжалостная клевета насчёт не соблюдения, якобы, монашеских обетов и, вообще, он подвергался всевозможным унижениям.
Вся эта зависть и клевета глубоко ранили душу отца Дамиана, но они не нанесли никакого ущерба высокой цели всей его жизни, нисколько не повредили его деятельности, которую он самоотверженно и мужественно осуществлял до самой своей смерти, на благо и во спасение порученных его заботам прокаженных. На одной из его фотографий, снятых, когда он лежал на смертном одре, можно уже проследить разрушительное действие, какое проказа начала совершать на его теле. «Посмотрите на мои руки – сказал он перед смертью, - раны зарубцовываются и покрываются черной коркой. Это признак того, что смерть приближается. Господь Бог зовет меня, чтобы я отпраздновал вместе с Ним святую Пасху!». И в самом деле, отец Дамиан преставился к Господу в Великий Понедельник, 15-го апреля 1889 года, в возрасте 49 лет. Папа Иоанн Павел II причислил его к лику блаженных 4-го июня 1995 года.